Тяжелее всего пришлось одному конкретному культиватору возведения основания. Люди прозвали его мастер Божественных Предсказаний. У него была достаточно роскошная пещера бессмертного, которую окружали кровавые деревья, а также он занимал достаточно высокое положение в секте. В ту ночь он занимался секретной магией гадания, её было очень опасно прерывать, и для неё требовалось потреблять большие объёмы кровавой ци. Когда его прервали, поступление кровавой ци остановилось, он закашлялся кровью и тут же заметно похудел. А его голову пронзила такая сильная боль, что он вскрикнул и потерял сознание.
Когда начался рассвет, Бай Сяочунь радостно поспешил вернуться к себе в пещеру бессмертного. Он впитал так много кровавой ци, что теперь не только мог продолжить культивацию, но ещё и начать продвигаться в ней ещё быстрее. Когда он оказался внутри, он гордо оглянулся по сторонам, потом выпятил подбородок. С торжественным выражением лица он ещё раз проверил, не прячется ли поблизости кролик, а потом наконец расслабился.
— Ха-ха-ха! Я опять оказался умнее всех! Я не хочу никого грабить или начинать сражения. Я просто делаю два вдоха везде, где прохожу, и никто ничего не узнает.
Бай Сяочунь остался очень доволен. В тот день он работал над Заклятием Пурпурной Ци Достигающей Небес, Великой Магией Контроля Человека и протомагнитной силой, а когда пришла ночь, то он выбрался и смешался с тенями, бесшумный, словно кот. В этот раз он выбрал другой маршрут. В каждом месте, где он останавливался, он делал два глубоких вдоха, а потом быстро менял дислокацию, где проделывал то же самое. Он не использовал скорость небесного Дао возведения основания. Помимо изменения внешности и колебаний основы культивации маской, он старался делать всё возможное, чтобы его не могли уличить в обмане.
В ночи по всей Средней Вершине начали раздаваться удивлённые гневные возгласы.
— Проклятье! Куда девалась вся кровавая ци?!
— Что происходит? Это уже вторую ночь подряд!
— Что-то здесь не так!
Больше всего снова не повезло мастеру Божественных Предсказаний… Весь день он пролежал в коме. А когда наконец на следующую ночь пришёл в себя, то огляделся. Его лицо было серым, глаза налились кровью, и ярость в нём так и кипела.
— Кто строит против меня козни?!
От него начала исходить убийственная аура, а в глазах зажглось гневное пламя.
— Кто бы ты ни был, мерзавец, тебе крышка!
Глубоко вздохнув, он подавил ранения от отката прошлой ночью и выполнил жест заклятия. Тут же его глаза ярко заблестели.
