— Нет, добрый господин, мне некуда пойти… — голосом несчастной золушки выдала я, притягивая к себе Кукушонка и зарываясь лицом в светлые локоны. Не знаю, с какой стати я вдруг превратилась из старой суки в глупую девчонку, но это в любом случае мне на руку. А еще — я точно знаю, что женщина с ребенком на руках будит в любом нормальном мужике совершенно определенные инстинкты. Не уверена, что егерь настолько «правильный» мужик, но попытка не пытка.
— Э-эх, дура безголовая, — предсказуемо покачал головой бородач. — Куда ж тебя теперь… не бросать же здесь. Ты вот что… ты, смотрю, шархашейчиков наших совсем не боишься? — действительно, Найда, убедившись, что пришелец не пытается навредить, выбрала самый «удобный» момент, чтобы подлезть мне под локоть и настойчиво поддеть его носом — гладь, мол, я же такая молодец.
Я и погладила, не особенно задумываясь над тем, что делаю. И тут же получила тычок носом с другой стороны. Здрасте… с этим крокодилом я не знакома! А куда деваться? И тебя поглажу, зубастая скотина, и тебя. Пока ты зубки свои держишь при себе — я твой лучший друг.
— А чего их бояться, добрый господин? — действительно, подумаешь, орясина размером с коня, клыкастая, как акула. — Я зверюшек всегда любила и обихаживать умела, — вот уж что точно не помешает «собачкам», так это хороший уход. У моего нового знакомого под челюстью целый куст чертополоха запутался, да и Найда щеголяет репьями, облепившими чуть ли не полморды. Ела она эти колючки, что ли? Иначе зачем соваться в них головой?
В любом случае, выдранный из шерсти репей произвел на егеря впечатление:
— Так, девка… пойдешь со мной. Много не обещаю, но служкой при псарне в любом случае сытее будет, чем бездомной с дитем на руках.
Ну что сказать… прав был егерь. Ожидать я могла всего, чего угодно, а вот получила только грязную подстилку в холодном каменном сарае возле псарни и милостивое разрешение питаться из одной миски с «шархашейчиками».
Последнее, кстати, было не так уж плохо, потому что, во-первых, герцогскую скотинку кормили отнюдь не помоями, хотя и разносолов не предвиделось, во-вторых, готовить на всю свору предстояло именно мне и не где-то там, а прямо внутри псарни. И в-третьих, по этому поводу никто из здешнего крайне неприветливого начальства не смог бы проконтролировать, сколько и чего мы с ребенком съели.
Мне было категорически запрещено выносить даже крошку пищи за пределы отведенного зверюгам помещения, и на этом все. Надо думать, местные управленцы так воспрепятствовали мне красть и продавать крокодильское пропитание, остальное их не волновало.
