- «На следующий год,- продолжала Клер,- пошла от начальника порта жалоба, еще через год пришел запрос; ответ, полученный опять через год, оказался неудовлетворительным, послали следователя уже лет через пять, но он не застал в живых подсудимого…»
Клер сделала паузу. Глядя на лекарство, я сказал искренне и о почтмейстере, и о себе:
- Прекрасная история.
- Да, не правда ли? - Клер повернулась ко мне.
- Почитай еще,- попросил я. В самом деле, мне было интересно. Хотя проклятая проблема с таблетками сильно меня отвлекала. И вообще мешала жить.
- «Третье: я лишился удовольствия есть такое блюдо, какого ни один гастроном в жизни не пробовал, если он не был в Якутске или Камчатке летом».
И ведь если принимать еще снотворное, то сначала надо, к тому же, решить: целую таблетку добавить или половину.
- «Надобно знать, что любимым кушаньем северных сибиряков зимою служит мерзлая сырая рыба, которую стругают тонкими ломтиками, поливают уксусом, маслом и посыпают перцем, почему блюдо это и называется «струганиной», и надо сказать, что оно действительно вкусное».
- Э! - не удержался я.- В последний раз я ел настоящую рыбу, когда был на Земле. В каком году это было?
Клер только усмехнулась. На Земле мы были в свадебном путешествии.
- Итак, «оно действительно вкусное. Но можно ли получать его летом? Можно, только на нашем глубоком севере, в Якутске и далее… Приедут на берег реки… уловив великолепную рыбу, тотчас ее, еще живою, по-ложат под поднятый толстый слой мха, на нерастаявшую вечно землю, или точнее - на вечный лед, и закроют мхом. Пока пьют чай, гуляют, играют в карты, то, ко времени выпивки и закуски…»
Почему-то мне расхотелось глотать таблетки. Я поймал себя на том, что смотрю на эту самую коробочку с отвращением.
- «…ко времени выпивки и закуски, рыба замерзает совершенно и дает настоящую «струганину». Говорят, что вкуснее этой закуски быть ничего не может, «мороженое» против нея - дрянь».
- Вполне возможно,- заметил я. И с размаху швырнул коробочку с горькой химией на пол.
Клер на секунду скосила глаза в мою сторону и снова уткнулась в книгу.
- «Четвертое, я видел бы лично…» Это, пожалуй, пропустим… «Наконец, пятое - я некоторым образом прочувствовал бы ощущения гудзонского губернатора, который…»
Тут я ощутил, что снотворное начало действовать. Я медленно и сладко стал проваливаться в дрему. Проваливался, всплывал и снова проваливался.
- «Высадился на Камчатке,- донеслось до меня, когда я чуть проснулся,- едет на собаках, на оленях…»
