— Что же такого можно сочинить в стихах, чтобы человек готов был убить автора? — удивилась Вера.
— Да ничего особенного. Хотите, прочитаю? — предложил Софьин.
— Если вас не затруднит.
— Тогда слушайте, — усмехнулся Борис Борисович:
Козленков как-то раз пошел к Ручью напиться,
Нажрался и пошел домой пешком,
а там на час езды.
Устал… Решил в подъезде помочиться,
Где Волков жил, и получил… внушенье.
Всем объявляю Соломоново решенье:
Пусть знает всяк, кто хочет хватануть
чужого виски,
От Волкова получит и по жопе, и по письке…
— Ну да, действительно зло, — нахмурилась Вера. — И неужели он ко всем так относится? Вот что, например, можно написать про эту девушку, которую мы только что встретили? Она такая тихая и скромная.
— Не знаете, что можно про Таню написать? Тогда позвольте прочитать эпиграмму и на нее.
Хорошавина Татьяна
Спит в сапожках из сафьяна,
Чтоб не стибрили враги:
Так сапожки дороги.
Ну а раньше у нее
Театральное жулье
Скоммуниздило белье…
Одеяло убежало,
Улетела простыня
И подушка как лягушка
Ускакала от нея.
И счастливая такая
В сапогах, хотя нагая,
Таня спит без памяти.
Ангелочек, мать ети.
Софьин выпалил все это на одном дыхании и посмотрел на собеседницу.
— Как вам такие вирши?
— Ужасно! Зачем он так?
— Характер такой, — пожал плечами Борис Борисович. — Волков — талантливый человек. Всех уверяет, что он потомок основателя первого русского театра — актера Федора Григорьевича Волкова. Многие, как говорится, верят. Но я решил навести справки. Подтверждений этому не нашел. Его отец, Андрей Иванович, был актером какого-то провинциального театра и умер — точнее, замерз. Возвращался домой зимней ночью, прихватило сердце, упал и замерз. Вероятно, пьяным был. Наш Федя Волков тогда еще в школе учился. Большую часть своей жизни он шел по стопам родителя. Но потом его пригласили в кино, и пошло-поехало. Но это уже сравнительно недавно было. Но живет он по сравнению с другими собратьями по театру относительно неплохо в финансовом смысле.
— А вы его на сцене видели? — спросила Вера.
— Естественно. Я был на их спектакле в Осло. Честно признаюсь, понравилась постановка. Но там весь зал с ума сходил. Не удивлюсь, что в скором времени отправится театр «Тетрис» по европейским городам и весям с гастролями. Удивят своей постановкой «Гедды Габлер» весь мир.
— Я, к стыду своему, не знаю спектакля, о котором вы говорите, — призналась Вера.
— Разве? — удивился Софьин. — Это пьеса Ибсена о молодой девушке, которая всех ненавидит. Не то что ненавидит, но ей противно всякое прикосновение мужа, она ненавидит окружающих женщин, она хочет быть другой — женщиной, которая ни в чем не уступает мужчинам. Она хочет быть такой же, как и ее умерший отец-генерал. Потом она кончает жизнь самоубийством, узнав, что беременна.
