.
М. Делягин приводит три признака, по одному из которых в американской культуре люди признаются людьми: Люди – это: 1) те, кто живет в условиях, которые американское государство признает демократическими; 2) это те, кто живет в недемократических условиях, но искренне стремится к демократии, однако степень искренности определяется американским государством; 3) те, кто живет в странах, выступающих по отношению к Штатам союзниками. И в этих словах мало иронии и много правды. Русской культурой же любой существующий человек признается человеком[124]. Для американца человеком считается тот, кто живет в стране, поддерживающей Штаты. Да и то он на ступеньку ниже самих американцев. Для русского человеком (то есть равным себе, имеющим права и т. д.) считается абсолютно любой. «Национальное многоцветие всегда лишь обогащало русскую культуру»[125].
Хотя мы не можем назвать У. Бека нашим идеологическим союзником, обратим внимание на его мысль о том, что признание американцами «других» равнозначно признанию их сходства с собой, а не отличия. «Абсолютистский вариант универсализма США сводится к высокомерному допущению, будто единственно подлинным мусульманином является американский мусульманин. Если же мусульмане, африканцы, арабы, китайцы и женщины ведут себя не по-американски или даже антиамерикански, делается вывод, что у них нет на это санкции и они находятся в плену “антиамериканских предрассудков”, являются скрытыми “расистами”, во всяком случае порабощены “устаревшим” восприятием самих себя. <…> [Правительство США] ориентируется на схему мира, в котором одна страна владеет суперсуверенитетом (догадайтесь, какая именно), а всем остальным суверенитет “даруется” лишь на определенных условиях. Проблема устранения границы между сферами национального и интернационального разрешается в пользу “американского национализма международного”. Антикосмополитический момент здесь заключается в таком обстоятельстве: власти США абсолютистским образом позиционируют себя над всеми границами, одновременно требуя, чтобы все прочие народы и правительства их соблюдали, даже принуждаемые к этому силой, если потребуется. Тем самым оно ставит под удар не только легитимность, но и действенность своего вмешательства. Например, поскольку США категорически отказываются подчиниться нормам разоружения, соблюдение которых во всемирном масштабе сама Америка поддерживает (военными средствами), они тем самым разрушают договорный механизм, в конечном счете являющийся единственно надежной гарантией безопасности американских граждан. Кроме того, противоречие между приверженностью делу всемирной демократии, которому в случае необходимости США готовы служить военными средствами, и пренебрежением демократическими консультациями и сотрудничеством с союзниками невозможно бесконечно замалчивать на внутриполитической арене. Такая гегемонистская односторонность вступает в конфликт с восприятием Америкой самой себя как антиколониальной страны»
