. В тексте Киссинджера не хватает только конкретных исторических примеров, когда же проявлял себя этот экспансионизм, да еще проходящий красной нитью через всю историю России. Нет в книге американского дипломата и данных о том, когда же Россия наносила безжалостные удары вовне. И самое главное – подобные писатели обычно не учитывают того простого факта, что России вместо ведения наступательных войн постоянно приходилось обороняться, ведь нам в этом смысле не слишком повезло с географией и нужно было отбивать нападки со стороны степных народов, монголо-татар, шведов, поляков, германцев и т. д. А оборона и экспансия – явления совсем не тождественные. В царской России и СССР позволялась свобода развития этнокультур – и никакой экспансионизм не был в почете. Ни идеология русского мира, ни идеология панславизма не являются экспансионистскими и агрессивными.
Киссинджер говорит о советской оккупации Европы, но забывает сказать, что она была вынужденным ответом на стремление объединенной под владычеством Гитлера Европы оккупировать СССР. Наконец, при критике российского экспансионизма полезно обратиться к экспансионизму западных демократий типа Великобритании, Испании и Франции – вот уж воистину колониальные державы! Самое нелепое происходит, когда Киссинджер противопоставляет американские и российские идеалы. Американские идеалы он связывает со свободой и изоляционизмом, а российские – с ощущением совместного страдания, всеобщей покорности властям и экспансионизмом. Непонятно, о каком изоляционизме в США следует вести речь, когда американцы активно (более чем кто-либо другой) суют свой нос во внутренние дела почти всех стран мира и пытаются им навязать свою волю. Ведь не существует никакого мозамбикского, бангладешского, индийского, китайского и т. д. консенсуса. Существует именно Вашингтонский консенсус, подкрепляемый подконтрольными ему мировыми СМИ и «демократическими» томагавками, летящими вдаль. Заодно вспомним доктрину Монро, рядом с которой изоляционизму оставалось совсем мало места.
Далее Киссинджер озвучивает поразительную конспирологическую версию, отмечая, что при Ельцине, а затем при Путине Россия совершала попытки с помощью присутствия своих войск в бывших советских республиках, поддержки гражданских войн и посредством экономического давления сделать независимость этих республик (Молдавии, Грузии, Азербайджана, Узбекистана, Белоруссии, Украины) максимально болезненной, чтобы возвращение в российское лоно представилось им меньшим злом. Однако, в отличие от Штатов, инициирующих антинародные «цветные революции», в результате которых стремительно падает уровень жизни в потерпевшей революцию стране, Россия такого себе не позволяла. Но Киссинджер, как и подобает пропагандисту, «забывает» об этом. Нет данных, которые указывали бы на причастность России к госперевороту или гражданской войне где-либо. Однако в истории США мы находим колоссальное количество разных – самых наглых, самых разрушительных и самых беспринципных – вмешательств в дела других стран.
