— Полагаю, что вы сможете написать тест по книге после того, как поправитесь? — мистер Бейн приподнимает бровь. — На следующей неделе в пятницу?
— Он сможет, — влезает Изабель. — Спасибо.
— Спасибо, Иззи.
Мистер Бейн возвращается к опросу, Алек возвращается к наслаждению тягучим голосом, Изабель выдыхает и задумчивым взглядом прожигает преподавателя. Сегодня вторник. Мистер Бейн назначил Алеку тест на следующей неделе в пятницу, видимо, понял, что тот не читал, и дал время подготовиться. И с чего такая щедрость?
* * *
Отточенные движения, фигура, скрытая под черной объемной водолазкой и такими же брюками, фактурная маска, которая закрывает почти все лицо. Парень, несомненно, выглядел бы, как пугало, сбежавшее с грядки каких-нибудь фермеров, но то, как он ловит темп, слушает музыку и двигается в такт, полностью меняет впечатление. Он взмахивает руками и вслед за этим делает волну всем телом, а Лайтвуд сглатывает и отводит взгляд.
Раньше он так залипал только на мистера Бейна. И ему, определенно, хватит одной влюбленности за раз.
Алек вновь подавляет желание поднять руку и почесать кончик носа. Если его спросят, чем он занимался на вечеринке, то он честно ответит: «Старался не чесаться». Он помнит, что, если смажет грим, Иззи исполнит свое обещания встать на парту на уроке литературы и на весь класс громко объявить о том, что Алек влюблен в мистера Бейна.
Про наблюдение за танцором он, конечно, ей не расскажет.
Но чертов грим… И зачем было разукрашивать все лицо, чтобы сделать из него вампира? Разве накладные клыки и круги под глазами (натуральные, кстати) не являются единственными атрибутами этого персонажа? Оказалось, что нет. Помимо пузырька бутафорской крови и плаща Изабель выдала ему потрепанный, но элегантный смокинг и коричневые туфли, которые явно принадлежали кому-то из пра-пра-пра Лайтвудов.
Вечеринка, к слову, действительно выходит грандиозной. В общежитие приходят все, даже несколько юных помощников преподавателей — наверняка без ведома директрисы. Музыка громкая, в ярко-красный пунш, помимо красителя, добавлен алкоголь, каждый пришел в костюме, и обстановка заставляет сердце трепетать. Даже Лайтвуд, который никогда не боялся паутины или отрубленных голов, несколько раз вздрагивал от резких звуков.
Алек еще раз бросает взгляд на двигающуюся в самом центре холла фигуру и одергивает себя.
— Иззи, — он наклоняется к сестре, которая сидит рядом, облокотившись на Саймона. Ее туфли закинуты под столик, потому что танцевать на каблуках слишком даже для Изабель. — Я скоро вернусь.
