— Лишнее внимание в этой древности? Да даже если до них и дойдёт, что это я разговариваю, что они сделают? Никто и не поймет, что я такое.
Алек оглядывается по сторонам. Он не может не согласиться с устройством: странная одежда на людях, спертый воздух, машины, которые почему-то ездят по земле…
— Какой это век, двадцатый?
— Второе десятилетие двадцать первого века, — сообщает Магнус. — И это не самое древнее время, в которое нас занесет. Твоя сестра с ее дружком безумцы, раз решили позакидывать нас из одного конца времени в другой.
— Но ты ведь справишься? — спрашивать что-то у самоуверенной программы бесполезно, но так у него будет хотя бы какая-то гарантия.
— Ты сомневаешься во мне? — в голосе звучат гордые нотки, и Алек фыркает себе под нос — другого он и не ожидал.
Мимо на большой скорости проносится… человек, верхом на каком-то странном сооружении. Два круглых колеса, и что-то, напоминающее руль у воздушных подушек из времени Алека.
— Велосипед, — Магнус отвечает раньше, чем Лайтвуд успевает задать вопрос. — Устаревшее средство передвижения, более медленный, чем автомобиль, но экологичный. Это как раз то, чего не хватает этому времени. Если бы я не держал щит, на тебя обрушились бы все химикаты и газы в воздухе, и ты бы погиб.
На браслете загораются сразу три зеленые лампочки. Не надо уметь читать электронные мысли, чтобы понять, как он гордится собой.
— Кстати, ты вообще собираешься делать то, что велела Изабель? Мне в любом случае надо отдохнуть, а тебе — собрать информацию об этом времени. Давай, не спи!
Алек закатывает глаза. Сейчас он безумно близок к тому, чтобы нарушить данное Саймону слово… Но Магнус нужен ему, чтобы вернуться домой.
* * *
— Забавное имя — Алек… — задумчиво тянет браслет.
— Ты уверен, что сейчас подходящее время? — сквозь зубы шипит тот и засовывает руку глубже в карман в надежде, что ткань заглушит надоедливую болтовню.
Ладно, на самом деле Магнус оказался не так плох. За пять путешествий Лайтвуд уже успел привыкнуть к постоянным замечаниям, подколкам и разговорчивости своего «корабля», и уже не представлял, как бы обходился без него, но у Магнуса немного хромает та часть, которая отвечает за инстинкт самосохранения. Если Саймон с Иззи вообще вложили в него эту часть.
За зарослями высоких кустарников с шипами на кончиках листьев — наверняка жутко ядовитыми — течет река, к которой склонил голову…
— Это обычный трицератопс, — Магнус даже не думает понижать голос. — Доисторический трицератопс, питается растениями. Это в нашем времени они опасны, а до того, как вымерли и вернулись, они были душками.
