За последние несколько дней Алек уже сам себе начал напоминать преступника, скрывающегося от полиции — все совместные с Бейном предметы он либо прогуливал, либо заходил уже после начала лекции, получал выговор от преподавателя и занимал свободное место подальше от Магнуса, сверлившего его взглядом. На переменах было не легче, и пустующий закуток между двумя кампусами стал убежищем для Алека. Он не хотел видеть Магнуса. Ни видеть, ни слышать, ни говорить.
Гревшая душу мысль прижать Бейна к стенке и высказать все, что он о нем думает, уже спустя пару дней перестала быть такой заманчивой, потому что он просто физически не мог злиться. Ему было обидно. Может быть, немного грустно. Но он не мог злиться на Магнуса.
И от этого злился на себя.
Теплая вода не только смыла пот и грязь, оставшиеся после тренировки, но и успокоила мысли, позволила дышать свободнее, и вышел из душа Алек уже улыбающимся и вполне посвежевшим.
Пока не затормозил в метре от привалившегося к дверцам шкафчиков Бейна.
Осознание, что на нем только полотенце, державшееся на бедрах, ударило по голове, и Алек даже забыл возмутиться появлению Магнуса. Он вжался в стену. Главное — не повернуться тем самым плечом, на котором предательскими завитками и плавными линиями красовалась метка.
— Что, Лайтвуд, бежать некуда? — напряженный голос выдавал с головой то, что расслабленность в позе была напускной. — Может быть, поговорим?
Алек сглотнул.
— Занятия уже начались. Ты разве не должен быть в другом месте?
— Я должен быть здесь, — уверенно ответил Магнус и отлепился от шкафчиков, делая пару шагов вперед.
— С чего бы это? Опять поспорил с Рафаэлем? — Алек запаниковал. Он знал, что его голос звучал и вполовину не так нагло, как хотелось бы. Если честно, тот дрожал и совершенно не звучал нагло, скорее уж испуганно.
Бейн не смутился. Он даже не начал оправдываться или не вышел из раздевалки, осознав, что его обман раскрыли. Но остановился, повинуясь немой просьбе Алека, и натянул улыбку на лицо.
— Я так смотрю, ты что-то услышал и не так все понял?
Лайтвуд опешил, на секунду даже забыв о том, что нельзя показывать другое плечо. Но вспомнил об этом раньше, чем успел совершить непоправимое, и вздернул подбородок:
— А разве это можно было понять как-то иначе? Ты поспорил на меня со своим дружком, Бейн.
— Александр, в следующий раз попробуй просто подойти ко мне и спросить, правда ли то, что ты услышал. — Алек хотел было возразить, сказать, что уже точно никогда не поверит ни одному его слову, но Бейн не дал ему этого сделать: — Это Рафаэль поспорил со мной. Но только потому, что устал слушать мои монологи о тебе во время каждой нашей с ним встречи.
