Могло ли мне стать хуже? Могло.
Хуже стало, когда очередная шутка — флирт превратилась в долгий жаркий поцелуй. Я смотрела на то, как мой муж обнимает чужую женщину и упивается поцелуем с ней.
Я понимала, что он не чувствует вины или мук совести, потому как уверен, что с ним его жена, но смотреть на это было невероятно больно. Как странно порой чувства и мысли переплетаются, рождая совершенно нелогичное поведение. Чем мучительней было смотреть на затянувшийся поцелуй, тем пристальней я впивалась взглядом в него. Словно смакуя все оттенки боли, я наблюдала со стороны, как родные руки мужа сжимают мою копию и все с большим напором притягивают к себе. Мука расцветала пышным цветом, заполняя все уголки души и тела. Я на физическом уровне ощутила рвущие когти страдания.
Я не знаю, делала ли она это намеренно или не могла остановиться под натиском страсти, но отвечала не менее жарко. Женщина смаковала вкус моего мужа и с не меньшей страстью отзывалась на его натиск.
Оцепенение не проходило. Я не могла ни отвернуться, ни отвести взгляд. Смотрела и смотрела на то, как Алексей стягивает с нее домашние спортивные брючки и сжимает обнаженные ягодицы. На то, как женские руки обнажают мужские плечи, поглаживая смуглую кожу. Обливалась слезами, когда губы Алексея обхватили розовый сосок.
Я помнила это чувство, когда он слегка прикусывал вершинку и зализывал укус влажным теплым языком. Я точно знала, как поджимаются пальчики на ногах, когда чуть шершавые пальцы прокладывают путь к низу живота, чтобы поманить чувствительный бугорок. Помнила и сгорала в агонии, наблюдая за тем, как другая испытывала те же чувства в его руках.
Губы, закушенные в кровь, безмолвный крик из сдавленного страданием горла. Пытка сродни сожжению на костре — это то, что стало мне знакомо. Именно это испытываешь, наблюдая, как твой мужчина занимается любовью с другой женщиной. И пусть она похожа на меня, пусть он уверен, что это я. Пусть. Боль не становилась меньше, она растекалась по венам расплавленной сталью и сковывала сердце в терновые цепи.
Страстные стоны трансформировались в сиплые всхлипы и яростное рычание. А я тихо умирала за зеркалом.
* * *
Обои они доклеили еще не скоро.
Обрывки души и крошки сердца никак не соглашались собраться в кучу. Мне даже хотелось, чтобы зеркало потухло, испарилось, раскололось. Наверное, было бы не так ужасно сгинуть в небытие, чем увидеть то, что мне было суждено лицезреть. Возможно ли потерять сердце, душу и выжить после этого?
