— Ты уверен, что твой Смотрящий прав? — спросил Андреас, подозрительно вглядываясь в темноту, подсвеченную лишь тусклыми настенными фонарями-гнилушками.
— Я не отрицаю возможности его правоты, — уклончиво ответил инквизитор. — С учетом того, что у мертвеца, покончившего с собой в тюрьме Городской Стражи…
Инквизитор не таясь выделил интонацией окончание своего предложения.
— …Найдены лишь горсть монет и этот ключ-отмычка, пользующийся популярностью у бедняков восточных трущоб.
— Милсдарь Таронский, — обратился к инквизитору Глава Стражи, тяжело и демонстративно вздохнув. — Вы опять за свое? Все еще не верите мне?
— Нет, — отрезал Максимилиан, открыто встретившись взглядом с Исидором. — До конца своего расследования я не имею права верить кому бы то ни было.
— По крайней мере, честно, — Страж кивнул, усмехнувшись краем рта. — Но вот что вы тогда скажете по поводу вашего достопочтимого Смотрящего? Мне кажется, что этот ваш сыскарь как-то уж больно осведомлен обо всем. Не поймите меня превратно, я привык ходить в бой с открытым забралом, а потому скрывать не буду. Но уж как-то все для этого Скитора ладно складывается, если исходить из вашего рассказа. И при нападении ведьмы он опасности не подвергался, убежав за стражниками. И обо всех ваших ходах знал и мог информировать своих сообщников. И нашим агентам очень уж удачно попался в момент нападения на вас на рынке. Да много совпадений, Рэкис, сами же видите!
Максимилиан шел погруженный в свои мысли, бесшумно опуская ноги на брусчатку. По его лицу невозможно было понять принял ли он слова Стража к сведению или нет.
— Рэкис! — Страж зашел вперед и преградил инквизитору дорогу, громогласно вопрошая. — Почему вы молчите? Вам мысль предательства не приходила в голову? Или может…
Максимилиан остановился, поднял взгляд на Стража. Закованный в броню воин угрюмо застыл перед Таронским, ожидая ответа. Буквально на грани слуха можно было различить еле заметный шорох по подворотням, где замерли в ожидании приказа бойцы Стражи, идущие параллельно своему командиру. Где-то захлопнулась ставни.
— Вы сейчас близки к той черте, — голос инквизитора был холоден и нечеловечески спокоен. — Когда назад дороги уже не будет. Если вы хотите обвинить меня в предательстве, милсдарь Страж, то я буду вынужден, дабы не затягивать мое нынешнее расследование долгими разбирательствами и пустыми подозрениями, покинуть вас и ваших людей, а после подать петицию в Тригмагистрат. До сей поры, я был с вами максимально, насколько это предполагает ситуация, откровенен, чего и далее желаю. Но прошу вас придержать ваше необоснованное мнение при себе и не высказывать его вслух.
