Скитор опаздывал. Опаздывал уже на час, чего с ним ни разу не случалось. Смотрящий всегда был пунктуален и исполнителен, никогда не нарушал своего слова. Так было всегда. Всегда, но не сегодня. Сегодня человек в сером не пришел на запланированную встречу. И это не могло означать ничего хорошего. Но что могло произойти?
Максимилиан чуть заметно вздрогнул, моргнул, вернувшись к действительности. Повернул голову и посмотрел в бесстрастное лицо своего телохранителя. Эсамо-Ра, представителя практически исчезнувшего народа, известного своей воинственностью и верностью. Инквизитор еще утром пытался отослать его обратно в Ордо Стратиус, но телохранитель лишь молчал и не шевелился с места. Чего уж, он вообще не произнес ни одного слова с момента своего прихода. Впрочем, Таронского его молчание вполне устраивало.
Инквизитор поднялся со скамейки, роняя с плаща накопившуюся в складках воду. Еще раз посмотрел на башенные часы и своим привычным, бесшумным шагом, направился в сторону здания Ордо Гостус. Пора было обрубать концы этого запутанного клубка.
— Что привело тебя ко мне, инквизитор Таронский? — седой храмовник со знаком ордена охотников за призраками почтительно прижал руку к груди, чуть качнув головой.
Несмотря на свои годы, по клирику Ордо Гостус было заметно, что на его долю выпало много сражений в былые времена. Ссутулившийся от возраста, но, как и раньше, широкоплечий, с висящей плетью левой рукой, сухой и покрытой алыми молниями вен — памятью о давнем драке с Призраком Боли.
— И тебя приветствую, экзорсист Кориус, — инквизитор в свою очередь склонил голову в знак почтения, поднял глаза на главу Ордо Гостус. — Я расследую одно наиважнейшее дело, в связи с этим пришел к вам за помощью.
Экзорсист отступил в сторону, приглашая Таронского следовать за ним, первым двинулся по дорожке зимнего сада. Максимилиан ступил на мелкий речной песок, которым была посыпана тропинка, пошел рядом с седым храмовником.
— Помощь? — спросил Кориус, — Какая же помощь может понадобиться такому известному инквизитору как ты, мастер Рэкис?
Таронский разглядывал прекрасные цветы, растущие вдоль дорожки, отвел рукою ветку плодоносного дерева, ответил:
— Я пришел узнать то, что очень важно для меня и для моего дела. Вы слышали что-либо об амулете Кукольника?
Экзорсист нахмурился, задумавшись. Через пару шагов повернулся к Максимилиану:
— В силу своей профессии, конечно же, слышал. И, насколько память меня не подводить, знаю, эти амулеты запрещены Тригмагистратом.
