Мы зашли в темную душную комнату, бывшую некогда светлой и проветриваемой.
— Садись. Сейчас я тебя поспрашиваю, ты поотвечаешь, и сразу получишь денежку.
— Не обманешь? — склонил голову набок великан.
Угу… Такого попробуй, обмани… Левл я его не вижу, но судя по фигуре, абсолютно все очки распределены в силу и вынос. В нем живого веса килограммов сто шестьдесят… И весь этот вес — стальные мышцы, бугрящиеся под застиранной льняной рубахой. Ну за исключением пары грамм мозга, но это так, догадки, вполне возможно, и их нет. А живет это существо исключительно на рефлексах.
— Зуб даю! — сказал я, и вручил амбалу найденный в щепках, его же выбитый зуб. Зачем я его подобрал? Привычка. Привык по играм всякую дрянь собирать. Вдруг квестовая.
Зуб в натуре квестовым оказался. Рыжий заулыбался, сунул зуб в рот и выразил желание общаться.
— Шо надо?
— Ты вообще понимаешь, что произошло?
— Ага.
Рыжий молчал. Я ждал.
— И?
— А?
— И что?
— Шо, что?
— Мдяяяя… Ты хоть присядь… Хватит надо мной возвышаться.
В этом имбециле роста за два метра точно. Я реально боюсь, когда он рядом. Вот, щас повернется неловко, и задавит, как котенка.
Рыжий осмотрелся, увидел мою кровать, и плюхнулся на нее со всего маха твердокаменной задницей. Кровать жалобно скрипнула, хрустнула и сломалась пополам.
— Ой, — сказал рыжий.
Не успела осесть пыль, а я осознать, что именно случилось, дверь распахнулась и показался трактирщик. Лицо его почему-то сияло радостью. Наверное, услыхал стук да гром и подумал, что тут рыжего снова убивают. Увидел, запутавшегося в одеяле углежога, пытающегося выбраться из останков кровати. Помрачнел. Молча покачал головой и с каменным лицом закрыл дверь.
- У тебя имя есть-то, детинушка?
- Ага.
И все. Ну да, на вопрос ответил, зачет.
Я вздохнул. Разговор обещал быть сложным.
- И как тебя зовут?
- Нафаня.
- Вот, что… Нафаня. Раз уж свела нас судьба, давай знакомится. Я — Задрот. Барин твой.
- Значится, теперь ты будешь давать мне денюжки?
- Эммм…
- Кормить, — загнул сарделькообразный палец.
— Обувать, — загнул второй.
— Одевать, — третий.
— По праздникам бражку ставить… — четвертый.
Фантазия видимо иссякла, а пальцы еще остались. Рыжий осмотрел его и сунул в похожий на огромную картофелину нос.
— А… А Козьма тоже будет продолжать меня кормить? Он плохой барин, жадный… — вынул козявку, придирчиво оглядел, и слизнул. Меня чуть не стошнило. — Всего одну денюжку дал за год. Ты не такой? Два барина лучше, чем один, я очень-очень кушать люблю…
