Попытался вызвать внутреннюю тьму, но та лишь завозилась, буркнула что-то неразборчивое, и забилась в уголок сознания. Нужно жречество срочно качать, не нравится мне такое отношение. Сейчас бы вытащил ее за шкирку, пнул и работать заставил.
Вот ведь… И не спросишь никого. Из легкодоступных местных — только Нафаня, а с него тот еще советчик… Хотя… Я широко улыбнулся, и погладил висящую на поясе палицу.
— Ты чего это задумал? — раздался из трещины в печке тоненький голосок. — У домового лута нет. Разве что валенки. Но на них статы левые.
От неожиданности я дернулся и долбанулся макушкой о потолочную балку.
— Ты там осторожней, — сказал голосок. — А то убьёшься еще. Или дураком сделаешься.
— Ты кто?
— Печка, йопт!
— Правда, что ль? — я морщась потер ушибленное место.
— Все-таки опоздал, — огорчился голосок. — Ты уже все. Того.
— Чего того???
— Сдурел.
— Не. Не сдурел. У меня под это дело есть специально заточенный холоп.
— Ммм? Как так?
— Мне что, так и продолжать с печкой беседовать? Покажись.
— Ага, щас. Фиг тебе.
— А что ты такой дерзкий? Го пэвэпэ?
— Хм… — голосок задумчиво помолчал. — Считай нарвался. Отползи от щели. Щас вылезу. И все. Кранты тебе. Хе-хе… Если не извинишься, конечно.
Я поспешно отодвинулся в угол, почти впритык к лежащему без сознания домовому. Что-то мне подсказывало, что до боевых действий дело не дойдет. Голосок был каким-то… ну… доброжелательным, что ли?
Из щели показалась маленькая, почти кукольная ручка. Потом вторая. Мышь, подумал я. То крыса, то мышь, да что такое… Только воплощенного приснопамятного игроковского хомяка не хватает. Но нет, вылез небольшой, размером с мышку человечек.
От домового он отличался разительно.
Во-первых, никакой бороды, только лихо торчащие под крючковатым носом усы, живо напомнившие мне Кису Воробьянинова до встречи с Остапом. Одежда — джинсы, свитер и кроссовки. Все какое-то невзрачное, неопределяемого цвета, не грязное, а скорее застиранное и потертое.
Ну и самое главное. Над головой у человечка не было надписи. Никакой. За неделю, проведенную мной в этом мире и не знаю сколько дней блуждания по лабиринту, я уже привык к этому обязательному атрибуту. А тут эвон как…
— Ну, — сказал человечек и протянул мне крошечную ладошку. — Будем знакомы. Адам Жуков. Гээм. Бывший, правда.
Это признание меня прямо в ступор вогнало. Миллион вопросов, требований, советов по улучшению мира и прочего ментального мусора пронеслись в голове и исчезли, оставив звенящую пустоту. Я аккуратно пожал протянутую ручку.
