– Маллен, ты уверен? – с сомнением спросил Бек.
– Давай уже, – рявкнул Маллен более грозно, чем рассчитывал. Он встал коленями на бетонный пол.
Нильсен возвышался над Малленом, разместив ладони по обе стороны от его головы. Маллен вперился взглядом в его пивное пузо, торчавшее из-под черной майки. Нильсен, как всегда, пытался спрятать его под большим оливково-зеленым свитером с капюшоном. Но сейчас выбора не было, а смотреть в глаза Нильсену в тот миг, когда вся жизнь меняется, Маллену не хотелось.
Бек приладил инъектор к затылку Маллена, как раз между линией волос и темной кожаной курткой, которую тот носил круглый год, кажется, все последние десять лет.
Бек нажал на курок инъектора указательным пальцем. Пш-ш-ш-ш. Жидкость просочилась через кончик инъектора, сквозь поры кожи Маллена и проникла в кровеносную систему.
– О-ой-ой-ой! – закричал Маллен и вскочил, стоило только сыворотке смешаться с его кровью и вызвать реакцию, по ощущениям схожую с ударом током. Боль все нарастала и наконец стала нестерпимой. Маллен выпучил глаза, оскалился и отшатнулся от Бека. Нильсен отпустил его голову и отпрыгнул.
Маллен снова упал на колени, исходя слюной.
– Хф-ф-ф, – вырывалось у него, бессильного выговорить хоть слово. Руки против его воли потянулись к точке на шее, где сыворотка проникла под кожу.
Вытащите! Прекратите! Больно! Маллен застыл, затем сжался и как мертвый рухнул на пол.
Маллен еще долго ничего не слышал и не мог пошевелиться. Затем раздалось жужжание. Где его источник? В его собственной голове, понял Маллен. Звук начал стихать и превратился в глухие удары пульса. Затем издали, будто из другой комнаты послышался голос Нильсена.
– Бек, ничего не происходит. Что-то же должно происходить.
Маллен закашлялся, немного сдвинулся и прочистил горло. Затем попытался сесть.
– Гх-к, – издал он звук.
– Слушайте, – начал Бек. – Я… я думаю, нам продали подделку. Отдышись пока, Маллен. Потом доберемся до фургона Нильсена и снова за дело. Это еще не конец.
– Гхк-гхк, – пытался выругаться Маллен, с трудом поднимаясь и прикрывая глаза ладонью.
Тут он почувствовал, что сыворотка проникла в каждую клетку тела: она была в голове, в руках и ногах, во всех внутренностях. И причиняла боль. Изнутри он горел адской, нестерпимой болью.
– Ы-ы-ы-ы… – Маллен взвыл, лицо его перекосило, вены набухли, а глаза налились кровью и страхом. Ему казалось, что его кишки плавятся, внутренние органы отрываются и тают, превращаются в густую черную жижу, и его рвет этой жижей на холодный пол.
