— Имран наследник в огромной многомиллиардной корпорации. Его родители погибли в катастрофе. По их законам, он может вступить в права наследования и получит свою долю, когда ему исполнится двадцать пять лет. Так написано в завещании. Для своих личных расходов ему выделено десять миллионов. Для проведения деловых сделок, он может привлекать намного больше, но под контролем его старшего брата или его дяди. Это то, что я знаю. Может ты вызвала у него ассоциацию с могильными червями? Он очень религиозный. Родители погибли, их поедают черви, а он получает в наследство миллионы. Нам их не понять. У них своя вера, свои понятия, свои обычаи. У них цвет траура белый. Хоронят не в гробах, завертывают в простыню или в покрывало. Возьми Коран и почитай. Это другой образ мыслей. Радж индус, но он христианин. Намного ближе к нам. Он проще.
— Ничего простого Инна в нем не нашла. Она так и не смогла прорваться в его сознание. У него сила воли и самодисциплина сильнейшие. Он как будто в какой-то скорлупе. Очень сильная и целеустремленная личность. Мы первый раз работали с иностранцами. Думали, разницы нет. Так, как с нашими. А ни фига. Анька Николая Петровича за час загрузила. А потом только поддерживала внушение. С ним справиться оказалось очень легко. Это оттого, что такие большие гиганты немного самоуверенные. Мы, после первых успехов, тоже возгордились. Возомнили себя, чуть ли не Мессингами. Помнишь, как он получил деньги в сберкассе по чистому листу бумаги. Нам казалось, что наша задача намного проще. Надо всего лишь вызвать любовь, безграничное доверие. Закрепить любовь в постели и принудить поехать в банк. В банке перевести деньги на наши счета. Ехать домой, получить деньги и их поделить поровну. При этом, об Алексее мы даже не подумали. До нас это дошло, когда ты об этом сказал. И всем нам сразу заплохело. У них гипнозами не отделаешься. Становиться покойниками или инвалидами нам не хочется. Девчонки все эти дни будут выкладываться по полной программе. Вот, я тебе все и рассказала.
— Я это должен понимать, что твое поведение со мной сейчас вызвано страхом? Значит, все свои чувства ты только изображала? А я — то надеялся, что я тебе нравлюсь и тебе хорошо со мной по-настоящему.
— Не переворачивай все с ног на голову. Когда ты пришел, то я не знала, как мне себя вести. Изображать страсть, большое желание, раскаяние? Что надо делать в таком случае? Когда-то существовала такая пытка. Женщине вставляли голову и руки в доску из двух частей. Полностью раздевали и трахали. Она в это время должна изображать любовь и страсть к своему повелителю. Вот так я и ждала, лежа в темноте, своего господина. Надо мной висела ответственность, что мои неправильные действия могут привести к смерти не только меня, но и моих подруг. Я готова выполнить любое твое требование, что бы ты ни захотел.
