– Я знаю, – заверил он Люс. – Давай захватим твои вещи и выберемся отсюда.
Люс обернулась к багажному транспортеру и обнаружила прямо перед собой соседа по самолету, сжимающего в руках ремни ее огромной спортивной сумки.
– Я заметил, как она проезжает мимо, – пояснил он с вымученной улыбкой, как будто мечтал любой ценой доказать свои добрые намерения. – Это же твоя?
Прежде чем Люс успела ответить, Дэниел одной рукой перенял у парня громоздкий багаж.
– Спасибо, приятель. Теперь об этом позабочусь я, – заявил он в достаточной мере решительно, чтобы положить конец беседе.
Свободной рукой он приобнял Люс за талию и увлек за собой, а парень из самолета смотрел им вслед. И впервые со времен Меча и Креста она смогла увидеть Дэниела таким, каким его видел весь остальной мир, – впервые задумалась, могут ли прочие люди по одному только его виду догадаться об исключительности этого парня.
Затем они прошли в стеклянные раздвижные двери, и она в первый раз по-настоящему вдохнула воздух Западного побережья. Ранненоябрьский, он ощущался свежим, прохладным и почему-то благотворным, а не промозглым и стылым, каким был воздух Саванны вечером, когда улетал ее самолет. Небо блистало яркой синевой, без единого облачка на горизонте. Все выглядело только что отчеканенным и чистым – даже на автостоянке теснились рядами недавно вымытые машины. И все это обрамляла горная гряда с плавно перетекающими один в другой склонами, рыжевато-коричневая, в неряшливых пятнах зеленых деревьев.
Это уже не Джорджия.
– Не знаю даже, стоит ли удивляться, – поддразнил ее Дэниел. – Я оставил тебя одну всего на пару дней, и тут же нарисовался какой-то другой парень.
Люс закатила глаза.
– Ладно тебе. Мы почти не разговаривали. Честно, я весь полет проспала. И снился мне ты, – добавила она, подтолкнув его локтем.
Поджатые губы Дэниела растянулись в улыбке, и он чмокнул Люс в макушку. Она замерла, надеясь на продолжение, даже не осознавая, что он остановился перед машиной. И не просто какой-то там машиной.
Перед черной «альфа-ромео».
У Люс даже рот приоткрылся, когда Дэниел отпер пассажирскую дверцу.
– Эт-то… – запинаясь, выговорила она. – Это… ты знал, что я всю жизнь мечтала именно о такой машине?
– Более того, – рассмеялся Дэниел, – раньше это и была твоя машина.
Он вновь расхохотался, когда девочка едва ли не подпрыгнула при этих словах. Она все еще не привыкла к той части их истории, где речь шла о перерождениях. Какая несправедливость. Машина, о которой Люс ничего не знает. Целые жизни, которых она не помнит. Ей отчаянно хотелось узнать о них все, почти как если бы ее прошлые «я» были сестрами-близнецами, с которыми ее разлучили при рождении. Она положила ладонь на ветровое стекло, пытаясь отыскать какой-то след, что-то знакомое.
