Дело у Валерия было одно: он хотел рассказать о малышах, лазающих через забор. Но он не готовился говорить об этом именно с Андреем Александровичем. Поэтому рассказ его, сдобренный бесчисленными «в общем», получился довольно бессвязным. Он сам чувствовал это и, как всегда, когда «язык слов не вяжет», злился на себя за невнятицу.
Женщина, с которой директор беседовал до его прихода, - вероятно, это была мать кого-то из учеников, - глядела на него сострадательно: трудно было угадать, сочувствует ли она малышам, которым докучают хулиганы, или запинающемуся девятикласснику. А на лице директора все более твердело, прочнело, если можно так сказать, досадливое выражение. Когда Валерий предположил, что малышей, возможно, обирают старшеклассники из их же школы, Андрей Александрович прервал его.
- Думаю, это маловероятно, - сказал он. - Кроме того, не очень хорошо бросать тень на своих товарищей, когда вам не известно ничего определенного.
Валерий представил себе, что со стороны выглядит ябедником, и залился краской.
- Я на товарищей не бросаю, - неловко выговорил он. - Мои товарищи подобным не занимаются.
- Надеюсь, - сказал директор. - Вы, кстати, из девятого «А»?
- Да.
- Ну, вам пока не приходится гордиться своими товарищами, - заметил Андрей Александрович и, не отпуская Валерия, поведал незнакомой женщине, слушавшей их разговор, историю «самовольства» в 9-м «А». - И это произошло в начале урока одной из лучших наших преподавательниц - Ксении Николаевны, - подчеркнул он, делая жест в сторону Ксении Николаевны, которая проверяла тетради за маленьким столом в глубине учительской.
Ксения Николаевна ниже склонилась над чьим-то сочинением.
- Вот чем приходится радовать товарища инспектора, - закончил Андрей Александрович, с укоризной подняв глаза на Валерия. («Так это инспектор вовсе…» - подумал тот.) - Что можете сказать?
Валерий ничего не мог сказать. Он только понял вдруг, что строгость, с которой директор говорил сейчас о самочинстве, - напускная; что директору едва ли кажется ужасным и беспримерным переселение его товарищей на соседние парты. Просто Андрей Александрович хвалится сейчас перед инспектором, но не открыто, а очень хитро: ведь если даже такое пустяковое происшествие для его школы - чрезвычайное, то как же замечательна - должен подумать инспектор - эта школа!
Валерий повернулся, чтобы выйти из учительской, но Ксения Николаевна остановила его:
- Подождите меня, Саблин, одну минуту.
