— Вот и хорошо, примем решение, а любое решение — это план нашей работы.
— Говорить-то легко! — послышался чей-то голос.
— Сколько у нас коров? — перебила Наташа.
— Около ста, — отозвался молчавший все время Александр Иванович.
— Ну вот, опять не будет комсомольско-молодежной фермы, — заворчала Катя.
— Это почему же не будет?
— Придут пожилые доярки.
— Ну, насчет этого не бойтесь, никого нам не дадут, а вот скота прибавится — ждите первотелок, — ответил Александр Иванович.
— Нам и своих довольно, и так спину ломит — не разогнешься.
В разговор опять вмешалась Феня.
— Мне приходилось читать о таком способе, и я думаю, что мы сами, именно сами, без помощи старших, справимся с пополнением!
— Скажет тоже! — недовольно прошептала Аленка.
На нее шикнули.
— Вы подумайте только, — с жаром развивал свою мысль Толя, — сейчас у нас много времени уходит на чистку помещения, на заготовку кормов, подноску, а тогда этого совсем не надо будет делать. Буренки сами подойдут к буртам и вволю наедятся того, чего захочется: угодно сена — ешь сено, а тут рядом и силос. Да и навоз каждые сутки нет надобности вычищать, пусть накапливается. Летом коровы уйдут на пастбище — подогнали скребковый транспортер, вот тебе и двор убран.
— Я возьму десяток коров, — сказала Феня.
— А телята? — вмешался Александр Иванович.
— С ними справятся школьники, а я присматривать буду.
Наташа слушала разговор молча. Тайком поглядывала она влюбленными глазами на Толю и мысленно гордилась им.
Девчатам заметны стали ее молчаливость и какая-то внутренняя сосредоточенность, и они подумали, что Наташа, вероятно, огорчена тем, что ее коровы сегодня дали меньше молока. Подруги кое в чем были правы — у Наташи действительно мелькнула такая мысль. Ей хотелось быть впереди всех, чтобы Толя похвалил ее, а как это сделать, она не знала. Нелегко все-таки без Феди…
На следующий день в клубе состоялось отчетно-выборное комсомольское собрание. Ребята, выдвинутые в президиум, уже сидели за столом на сцене. Вошла Феня с цветами в вазочке, поставила на стол. На ней новое сиреневое платье. Движения ее точны и ловки. Из-под платка, немного сбившегося назад, видны разделенные прямым пробором темные волосы. Большие выразительные глаза поблескивают.
Наташа сидит в зале, на голове — меховая шапочка, и вся она такая нарядная, будто пришла танцевать.
Собрание началось оживленно. Когда Ваня Пантюхин приступил к докладу, в зале то и дело вспыхивал смех. Даже Надя, привыкшая вести бурные молодежные слеты и встречи, и та растерялась. Уж каких только вопросов не задавали Ване! С него пот лил градом, парень и краснел и бледнел.
