Женя Н., 19 лет. Поступив на реабилитацию, активно, с первых же дней, начал сопротивляться работе в программе. Высказывал твердое намерение покинуть центр, хотя в такие моменты каждый раз что-то заставляло его «побыть еще немного». Во время своих непродолжительных визитов к сыну мать подключалась к работе психологов и помогала в мотивации – уговаривала его «не дурить», остаться и начать работать на выздоровление. Прошел первый, самый трудный месяц. Женя многое узнал, многое понял, ко многому поменял свое отношение. Успокоился, стал более рассудительным, принял взвешенное решение остаться в центре и продолжать реабилитацию.
Но тут вдруг приехала мама и сказала, что забирает его.
Это всегда – чрезвычайное происшествие. Такие неожиданные повороты, выходящие за рамки плана реабилитации, влияют не только на жизнь конкретного человека, но и на жизнь всех подопечных, которые серьезно переживают неожиданное выбытие участника программы. Психолог центра срочно организовал семейную сессию, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Маме говорили, что этого нельзя делать, что он не прошел полный курс и почти гарантированно вернется к наркотикам, но она не хотела ничего слушать.
В ходе беседы психолог выяснил, что некогда юная еще женщина подверглась насилию и забеременела. Росла в маленьком городе, где новости сразу распространяются по «сарафанному радио». Ее отец был высокопоставленным военным и, имея власть и влияние, надавил на насильника, чтобы тот женился на своей жертве. Такой брак изначально был обречен на провал, а для нашей героини стал травмой на всю жизнь. Родился ребенок – мальчик. Случился развод с мужем-насильником. А когда сын начал взрослеть, женщина начала все чаще и чаще замечать в нем сходство с отцом: в мимике, жестах, поведении.
Для нее мальчик стал воспоминанием о перенесенной глубокой психологической травме, и, сама того не осознавая, мать пыталась убрать из жизни ребенка, похожего на ненавистного ей человека.
Все это вскрылось в приватной беседе с психологом, как «нарыв на теле семьи». В этом была причина и наркомании сына, и неуспокоенности самой женщины. Мы предлагали психотерапевтическую помощь, но женщина отказалась.
Женя покинул наш центр, и через какое-то время мы узнали, что он умер от передозировки.
Похожая ситуация случилась с одним из наших пациентов – Олегом. Его отец был обеспеченным человеком с достаточно жестким характером, который считал, что реабилитация – бесполезная трата денег. Олег неоднократно проходил детоксикацию, выходил и продолжал употреблять. Психологам-мотиваторам за все эти многочисленные встречи удалось убедить в необходимости реабилитации маму и даже самого Олега, но не жесткого и принципиального отца.
