Ведьмак вздохнул, посмотрел на меня и произнес:
— Раз ты все видел, ведьмы от тебя не отстанут теперь никогда. На то они и ведьмы.
* * *
Мы вернулись в Либентир, и все было бы хорошо, пока мне не пришло два печальных известия.
Первое известие было о том, что мой отец при смерти и хочет попрощаться со мной. У меня есть три дня на это. Как только я собрал свои вещи, то пришло второе письмо, оно краткое:
«Моргану Риду
Дорогой Морган! Рада сообщить, что пророчество старой Госпожи Круор начало сбываться. На этой неделе мне предстоит выйти на поединок с ведьмами из Белума, и, если я выиграю, то боюсь мы станем злейшими врагами… НО это еще не все! Вынуждена сообщить, что моя мама, Анна Колдингс, желает поскорее встретиться с тобой, дело в том, что Госпожа Круор недавно сбежала из своей темницы, а на стене своей темницы написала вот это: „Я приду за тобой, три раза по семь“.
Мне очень жаль. Роза Колдингс».
— Чтож, — сказал Ведьмак, — ты волен выбирать. Куда пойдешь?
Мое сердце сжалось. Теперь Круор на свободе и сможет убить меня или шантажировать, как делала и раньше. Теперь она сможет убить и мою семью, и Ведьмака. Всех тех, кто был в пророчестве.
— У меня есть выбор? Я пойду к отцу. Если на пути меня зарежет эта старуха, то так тому и быть.
Я вышел из дома Ведьмака и отправился к себе домой. Пусть эта старуха не думает о себе много, я не сдамся без боя.
Когда я был маленький, мама всегда меня водила с собой, она никогда не оставляла меня с отцом или братьями, и я весь день ходил с ней на поле, на озеро или базар. Мы очень часто выбирались в лес за ягодами или грибами, мама разбиралась в травах и готовила из них отвары. Некоторые травы я помню, некоторые нет. Помню, что помимо обычных трав, мама могла положить корень или пыль.
Отец водил моих братьев на охоту, один раз он брал меня с собой, но надежды я не подавал, по словам Джона, я, как только видел подбитого зайчика или лисицу — бросался в слезы, вставал между ружьем и подстреленным животным и говорил, умолял дать его вылечить. Естественно, мне не давали его вылечить.
Помню, когда я пришел с братьями и отцом после охоты, с той подстреленной лисицей, я долго плакал, мне было так его жалко, а позже вечером я услышал мамины крики. Она кричала на папу.
— Да что ты себе позволяешь! Ему и одиннадцати нет! Ты что, совсем мозги пропил? Да как тебе не стыдно! — На самом деле мой папа очень редко пьет. И то по особым случаям, и то — красное вино. Просто мама любит преувеличивать, насчет папиных недостатков.
