Наслушалась Ирина этого шипящего «жопис» в спину от молодых прозаичек, поэтессок, окололитературных особ, которых всегда предостаточно на церемониях вручения премий, фуршетах. И всегда, услышав, она мысленно отвечает фразой из фильма «Москва слезам не верит»: «А ты с ним по гарнизонам помотайся». Это когда героиня Ирины Муравьевой завидует жене моложавого генерала.
У них не было особых «гарнизонов», хотя первые годы оказались непростыми. Юрия почти не печатали, квартиру снимали; он работал то в газетах, но быстро понимал, что журналистика мешает ему как прозаику, и уходил в грузчики, дворники, а то и вовсе в никуда, потом возвращался в газеты и снова уходил. Сидел на кухне – квартира была однокомнатная, – и писал, писал… В такие периоды существовали в основном на зарплату Ирины.
Она никогда не попрекала мужа, даже если с деньгами становилось очень туго, ни минуты не сомневалась, что он – талантливый, настоящий, и вот-вот это поймут редакторы, издатели. И они поняли.
Она оберегала Юрия, морально помогала ему, и в этом смысле была классической женой писателя. А эти, которые шипят ей вслед, что они могут? Что им надо? Им страстей подавай, веселья и слёз, сцен, карнавала… Ирина знает, к чему это приводит, чем кончается. Сколько одарённых ребят погибло из-за этих страстей…
Юрий уцелел. Не спился, не запутался в девках, не залез в петлю. Иногда, конечно, выпивал, встречался с приятелями в ЦДЛ или в рюмочной на Большой Никитской. Но именно – иногда. В основном же сидел в кабинете и работал. А потом получал вознаграждения: приглашения на церемонии объявления лауреатов премий, поездки во Францию, Китай, Финляндию, а однажды даже на Кубу… И везде он берёт с собой её, Ирину, жену и соратницу. Друга и помощницу. Он делит с ней свои лавры…
Ирина накрывает на стол и начинает поджидать его выхода. Как всегда, волнуется в эти минуты. Как поработал, как чувствует себя… Вообще-то Юрий болеет редко, ничего – ни желудок, ни суставы, ни давление – не беспокоит. Но вот уже почти десять, а он с шести утра на одной чашке кофе. И выкурил за это время – считай, натощак – сигарет десять.
Одно время она просила его, даже настаивала перед первой сигаретой выпивать стакан кефира или съедать булочку, но Юрий говорил, что после этого очень трудно писать. И Ирина бросила. Он прав, наверное, тем более что биографии многих великих писателей показывают – они тоже работали с пустым желудком, а завтракали очень поздно…
