Призвание — миньон! | страница 7



— Что будем делать?

— Я не знаю, Басти. — Матушка раздраженно пнула мольберт, такое неуважение к творчеству могла себе позволить только она. — Мерзавец нарочно отправил гонца с письмом одновременно с началом собственного путешествия. У нас нет времени подготовиться! Скорее всего, гонец уже разузнал в деревне, что граф дома, и передаст эту информацию Фроше.

— Тайный отъезд графа?

— Господин Фроше потребует отправить погоню и вернуть именинника. Нам нечего будет противопоставить родственному произволу, замаскированному дружелюбием.

Я молчала, не зная, что еще предложить.

— Мы сбежим вместе, — решила матушка. — Скроемся в провинции, я продолжу писать, ты займешься фермерством.

О сельском хозяйстве моя родительница имела представление весьма поверхностное, я бы даже сказала — пасторальное. Мы не выживем без замка. Свободных денег у нас нет, даже на самый скромный домик в самой отдаленной провинции, хотя, по чести, какая провинция отдаленней нашей? Шерези стоит почти на оконечности материка, в десяти лье на юг начинается море, на западе и севере — непроходимые горы.

— Матушка готова снова выйти замуж? — осторожно спросила я.

— Зачем?

— Затем, что в Шерези мы находимся под защитой короны, мы — владетели этих земель. Как только мы покинем замок, оберегаться придется самим. А так как денег, чтоб заплатить наемникам, у нас нет, единственным шансом на выживание будет брак с каким-нибудь здоровяком, а лучше — здоровяком состоятельным, у которого есть хотя бы два десятка солдат.

— Мы выдадим замуж тебя.

— По каким, позвольте узнать, документам? В любом храме у меня потребуют свидетельство о рождении за подписью фаты, дарующей имена, либо храмового чиновника.

— Я подделаю документы, уж что-что, а рисовать я умею.

— А вы знаете, что в случае поимки мошеннику отрубают правую руку по плечо?

Леди Шерези начала топтать мольберт, что свидетельствовало о крайней степени раздражения. Я продолжила:

— Почему нам нужно бежать? С таким же успехом мы можем открыться перед господином Фроше и отдаться на его милость. Может, он позволит нам остаться?

— И потерять остатки гордости? — Матушка остановилась, глаза ее зло блеснули. — Ты права, бежать — это не выход. Мы покажем мерзкому кузену то, что он хочет.

Родительница быстро прошла в угол, отбросила крышку дубового сундука.

— Держи! — В ее руке оказался серебряный поясок, такой короткий, что мог только дважды обвить мою руку. — Отправляйся к своей фате, дарующей имена. Пусть она удлинит его, чтоб ты смогла подпоясаться.