Серебряная свадьба в ресторане «Минск» на улице Горького прошла шумно и весело. Были все родные и друзья, много тостов, пожеланий, гости с удовольствием поглощали Хванчкару, Мукузани и другие грузинские вина, доставленные непосредственно из Тбилиси. Инна расточала всем улыбки, а второй виновник торжества терзался в угрызениях совести. Теперь он мог догадываться, что творилось в душе его «серебряной» подруги. Она по-прежнему относилась к нему доброжелательно и никого не подпускала к своим переживаниям. Впрочем, значительно позднее Ростислав узнал, что и Инна излила свою боль одной из общих подруг. Это была Ида, жена анапского друга юности Полинина Эрика, которая однажды не выдержала и в разговоре с Ростиславом между прочим сказала: «Ты знаешь, что я не особенно ценю добродетель супругов. Жизнь – это сложная дорога, на которой много ухабов, но есть и обходные пути. Возможно в чем-то грешна и я, бросив свою первую любовь по настоянию родителей. Но после многих лет счастливого супружества докладывать любимой жене о своих падениях – это жестоко!» Эти слова Иды Полинин вспомнил лет через 10 в Финляндии, когда Ида с Эриком находились уже в Швеции, спасаясь от верного сатрапа партии и правительства, посредственного дирижера, который выгонял с упоением из своего оркестра всех «подозрительных», с точки зрения их происхождения или национальности, музыкантов. Прибыв в Хельсинки на очередной конгресс, Полинин из своей гостиницы позвонил старым друзьям в Мальмо. Сняла трубку Ида. Услыхав голос Ростислава, она разрыдалась и сказала, что ей очень плохо… Через год Иды не стало… Лишь много лет спустя Полинину удалось возложить цветы на могилу их общей с Инной подруги.
Вообще годы перезрелости Полинина и его друзей совпали с распадом их тбилисско-московской компании, в которой все готовы были прийти в любую минуту на помощь друг другу и искали любого повода, чтобы встретиться, поделиться своими удачами и горестями. Этот распад совпал с очередным исходом россиян. Железный занавес эпохи сталинизма долгое время ограничивал передвижение советских людей, насыщенных мифом о превосходстве брежневского социализма над миром эксплуатации в западных странах. Однако экономические санкции, введенные крупнейшими промышленными державами против Советского Союза, расширили всегда существовавшие щели в железном занавесе, и начался очередной исход XX века из России.
Этот исход коснулся и друзей Полинина. И если раньше Полинин встречал в посольствах СССР, разбросанных по всему миру, только своих бывших студентов и слушателей, то теперь все больше городов на земле готовы были предоставить ему с супругой и стол и дом. Его друзья, а кое- где и родичи постоянно приглашали Ростислава и Инну посетить Вашингтон и Сан-Франциско, Париж и Берлин, Иерусалим и Тель-Авив, Стокгольм и Мальмо, Канберру и Сидней. К этому списку можно было прибавить, увы, и города, где встреча с Полининым была бы не только нежелательной, но и опасной.
