Война и мир в его жизни | страница 22

На Полинина офицеры управления кадров наткнулись случайно. Один из них проверял военную кафедру Института международных отношений и с удивлением обнаружил, что подполковник Полинин преподает не военный перевод, а заведует кафедрой романских языков, имея под своим началом более 80 преподавателей. Это было решение ректора института, который стремился улучшить подготовку своих студентов в области перевода и был осведомлен об успехах подполковника в этой области. Проверяющий тут же вызвал новоиспеченного заведующего кафедрой к себе на ковер и стал строго допрашивать, почему он отлынивает от военной службы. Объяснений Полинина кадровик слушать не стал и потребовал его явки на следующий день в Генеральный штаб. В Генеральном штабе ему объявили о необходимости готовиться занять пост военного атташе в ФРГ. Неожиданный поворот событий обескуражил Полинина: он только почувствовал вкус к научной и преподавательской работе, и вдруг возвращение к истокам своей карьеры официального разведчика десятилетней давности в штабе Советских оккупационных войск в Германии. В армии не принято подчиненным обсуждать целесообразность того или иного решения, но в коридоре генштаба, погруженный в раздумье, он наткнулся на генерала Большакова, своего бывшего начальника. Тот пригласил Полинина к себе в кабинет и, узнав о его новом назначении, хлопнул себя по лбу. «Какая чушь!», – воскликнул он, – «а мы ищем заместителя начальника будущего Военного института по учебной работе.» Генерал Большаков хорошо знал, что именно Полинин в середине 50-х сумел подготовить в институте международных отношений группу синхронных переводчиков, которые уже успели доказать свою профпригодность на правительственном уровне. И, конечно же, он сумеет организовать подготовку высококвалифицированных военных переводчиков. Так начиналось возвращение Полинина в свою Alma Mater.

Накануне праздника 23 февраля (день Советской Армии) Полинина вызвали в штаб Группы советских оккупационных войск в Германии и спросили: «Вы собираетесь в отпуск?» Полинин действительно собирался в долгожданный отпуск. В то время приказом Сталина военнослужащим запрещалось брать с собой за границу жен. Это считалось гарантией преданности офицера своей Родине и устойчивости его политических воззрений. Свидания со своими подругами разрешались только два раза в году в виде кратковременных отпусков. Такой отпуск, который он приурочил к 24 февраля, дню рождения жены, и заинтересовал представителя соответствующих органов в штабе Группы Советских оккупационных войск в Германии. «Да!» – отвечал Полинин, смутно ожидая какого-то очередного запрета. «С отпуском придется подождать пару дней, товарищ старший лейтенант,” продолжал вызвавший Полинина офицер, – «Вам надлежит 23 февраля работать с министром иностранных дел СССР Андреем Януарьевичем Вышинским!» Так приоткрылась дверь в ту самую прихожую, в которой толпились оруженосцы правителя, строителя и губителя огромной страны, чудом пережившей 1941 год и прославившей свой народ победой над фашизмом.