В свою очередь — анархисты, хотя и сохраняли внешнею боевитость, приобретенную, после Прудона, усилиями прежде всего Бакунина, по своей, заложенной при их создании сути, не имели для этой предстоящей цели, необходимых качеств, а именно: централизации, дисциплины и массовости.
Исходя из всего этого подгоняемые как субъективными, так и объективными причинами, евробанкиры решили, что называется, не мудрствовать лукаво, а пойти по самому простому пути, начав создавать как новую революционную идеологию, так и ее политических носителей и выразителей, из уже имеющихся под их контролем левых политических сил, то есть из социал-демократов и анархистов, путем выделения из них еще более левых фракции, их объединения, и последующего политико-идеологического синтеза.
По замыслу своих реальных создателей, это новая европейская левая идеология и политическая сила, взяла бы от анархистов радикальную революционность, а от социал-демократии — солидную теоретическую подготовку, массовость, централизованность и партийную дисциплину.
Для выработки подобной, новой синтезированной революционной идеологии, евробанкирами, довольно быстро, была найдена очень подходящая для подобной цели фигура. Это был Карл Каутский (1854–1938), который по своей политической биографии был прямо-таки личным воплощением, этого предстоящего синтеза. В довольно-таки юном возрасте, он, проживая в Вене, вступил там в одну из анархистких организаций, затем спустя несколько лет, уже в 20-летнем возрасте, там же в Вене, стал членом Социал-демократической партии Австрии. Вскоре, после этого, он, покинул Австрию и переехал на постоянное место жительство в Германию, в Берлин, где стал уже германским социал-демократом.
В рядах германской социал-демократии Каутский довольно быстро несмотря на молодой возраст проявил себя как видный теоретик, и вскоре попал, под персональную опеку самого Энгельса, став вместе с Бернштейном, одним из его последних учеников.
Все, это позволило ему, сделать в германской социал-демократии стремительную карьеру, став в последние годы жизни Энгельса, наряду с ним, неофициальным идеологом Социал-демократической рабочей партии Германии, а так же, в определенной степени, и всей тогдашней европейской социал-демократии. (Большая Советская Энциклопедия (1-е издание) — М., 1937 — т.31. — столбцы 803–804.)
Подводя итог данной части нельзя, не отметить, что подобные особенности рождения будущего «троцкизма», все же не ускользнули от внимания, некоторых, пусть и отдельных представителей советского обществоведения. Так, например Махмуд Худайкулов, в своей, докторской диссертации, изданной позже в виде монографии, анализируя работу В. И. Ленина «О новой фракции примиренцев или добродетельных», написанную в 1911 году, сделал вывод, что даваемые в ней характеристики троцкизма, вполне применимы и к анархизму. (М. Худайкулов Из истории борьбы большевисткой партии с анархизмом — Ташкент: издательство «Узбекистан», 1984. — с. 9.)
