Единственным средством, способным по мнению Карпова искоренить произвол в обществе, установить равенство всех граждан перед законом, смягчить социальное неравенство, является единоличная власть.21
В 40-60-е годы XVI века идеологию гуманизма и вопросы ее практического применения во внутренней политике российского государства разрабатывала группа ученых-философов и просветителей, получившая название "кружок митрополита Макария". Наиболее выдающимися членами этого кружка были священники Ермолай Эразм, Андрей и Сильвестр, которые вели большую литературную и издательскую деятельность, участвовали в подготовке реформ Ивана Грозного. Среди них значительный интерес представляет личность Ермолая Эразма, который в 1549 году высказал мысль о производительном труде как основе жизни общества. По его утверждению никто , за редким исключением, не может стать богатым посредством личного труда.22
Одним из видных русских мыслителей XVI века был и царь Иван VI Грозный, представлявший собой очень сложную и противоречивую фигуру. В его личности причудливым образом сочетались гениальная политическая интуиция, трезвый расчет и одновременно необузданность страстей и чудовищная жестокость. Все это было отражением противоречий той яростной эпохи, когда разрушалось средневековье и зарождалось новое время. То же самое, если не в большей степени, происходило и в Западной Европе. Иван Грозный расстался с личной религиозностью, высмеивая священников и монахов, но самого себя считал в качестве бога. В письме императору "Священной Римской империи германской нации" Максимилиану III, он резко осуждал ужасы Варфоломеевой ночи в Париже 1572 года. Впрочем, в этом, с точки зрения Ивана Грозного, не было особых противоречий. По его мнению власть земная и власть церковная резко разделены и не смешиваются между собой. Священники спасают только души людей, в то время, как царь в целом заботится о благе государства и своих подданных, действуя страхом и запрещением. Царь, по мнению Грозного, поставлен на свое место Богом, дает отчет в своих действиях только ему и поэтому в своих поступках не связан евангельскими заповедями и ограничениями. Поэтому Иван Грозный не признавал религиозные преступления государственными и не считал нужным применять в этой области особо жестоких мер, но в области политики, по его мнению, было применимо все, что покажется целесообразным. В этих воззрениях проступала характерная черта нового времени: отдаление религии от политики и руководство в политической деятельности принципом целесообразности, что еще раньше Грозного проповедовал Маккиавелли.23
