– Но мы с тобой его найдем, – сказал решительно солдат. – Найдем, Василий. Если только ты не испугался.
– Кто? Я? Я испугался? – вяло запротестовал Васька.
– Да нет, – раздумчиво произнес солдат, глядя прямо на Ваську. – Я как раз подумал, что ты человек смелый. Смелый и серьезный, правда?
– Конечно, – более уверенно повторил Васька. – Я смелый, в общем – И друг ты настоящий?
– И друг, – подтвердил Васька. Потом опомнился – А может, потом сходим? Но солдат был тверд.
– Нет, Василий, потом мне поздно будет. Четырнадцать часов просрочил. Ведь жизнь моя зависит… Зависит вот от этого, пойдем мы сейчас или нет.
– Вся жизнь, – вздохнул Васька, он думал про себя.
– Может, тебе трудно понять, – говорил солдат.
– Про жизнь я понимаю, дядя Андрей, – воскликнул Васька с болью. – Они ведь расправятся… Хотел добавить: «Со мной», но не добавил. Солдат думал про свое. Он подтвердил:
– Да, судить будут, это точно.
– Да какой суд! – вскричал Васька. – Они знаете как .. Страшно.
– Не страшней, Василий, когда себя теряешь, – сказал солдат. – Вот ведь вчера-то я решил, что и не человек я уже…
– Я все понимаю, дядя Андрей, – произнес Васька. Как было трудно ему произносить! – Пойдем, – сказал он, но сам сидел на месте. – Пойдем к этому человеку!
Пойдем!
Словно себя уговаривал, а не солдата. А сам продолжал сидеть. Поднялся, вздыхая. И солдат встал.
Отряхнувшись от мусора, они двинулись по тропинке, ведущей к станции. Васька шел первым. Он был направляющим, как сказал солдат. А направлялся Васька прямо к Витькиному дому.
Они открыли калитку и вступили в узкий дворик, в углу под досками еще лежал снег. На веревке, растянутой поперек, сушилось белье. Откуда-то подкатилась под ноги черная лохматая собачонка и сильно залаяла, пятясь и виляя хвостом.
– Бармалей! Бармалей! – крикнул Васька, присев на корточки. Собака сразу им поверила, стала лизать мальчику руки.
– Это Бармалей, собака такая, – сказал Васька. – Она огурцы соленые ест.
– Мы что, пришли? – спросил солдат.
Васька кивнул, с сожалением оставил собаку. Прошмыгнул под белье, постучал в окошко. Посмотрел, делая скобочкой руки, и снова постучал.
В дверях показалась молодая женщина, невысокая, в косынке.
– Теть Нюр, Витька дома?
– Зачем он тебе? – спросила женщина.
– Дело есть.
– Если дело… Заходите. Скоро он придет. Тетя Нюра разговаривала с Васькой, а смотрела она на солдата. Ей было интересно узнать, что солдата сюда привело. Пожалуй, только из-за своего любопытства она предложила войти в дом.
