И здесь все в рамках. Более того, Полина Семеновна еще посоветовала послу Сталина прочесть. Прорекламировала, так сказать. И еще дальше: «Прежде чем вернуться к другим гостям, она обняла Сарру и сказала со слезами на глазах: «Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо у всех евреев в мире».
Ну и здесь ничего из ряда вон. Теплый прием, доброжелательное, трогательное отношение к послу и ее дочери со стороны жены министра иностранных дел. Дипломатия. Достойная, умная жена у Вячеслава Михайловича была.
Можно подумать, что на этом приеме Голда и Полина Семеновна подружились и потом часто встречались. Ага! Вот вам: «Больше я никогда не видела госпожу Молотову и ничего о ней не слышала». Нечем посланнице Израиля было хвастаться.
Сама Голда Меир свидетельствует, что Жемчужину она видела единственный раз в жизни на приеме в МИД. Где дружба, как это утверждает Прудникова?
А как вы думаете, послу Израиля совсем неинтересен был бы факт ареста жены министра иностранных дел СССР, учитывая национальность жены? И вообще, никому в мире это было бы неинтересно? Была-была жена у Молотова и вдруг пропала – и всему империалистическому враждебному окружению это до фонаря? Конечно, израильтяне это первыми пронюхали бы, и подняли бы хай. Но дальше у Голды совсем странные строки: «Много позже Генри Шапиро, старый корреспондент Юнайтед пресс в Москве, рассказал мне, что после разговора с нами Полина Молотова была арестована…»
Когда это «много позже» было – неизвестно. Через год? Два? Десять? Двадцать?
Но вот что интересно, этот Генри Шапиро, американский журналист, был любимцем Никиты Сергеевича Хрущева, о чем не даст соврать сын Микиты: «На пресс-конференциях отец обращался к представителям западных изданий напрямую, многих помнил по именам. Он не начинал интервью, не убедившись, что все его «друзья» на месте.
– Я не вижу господина Шапиро, – говорил он, вглядываясь со стационарного или импровизированного возвышения в толпу роящихся вокруг него корреспондентов.
Низкорослый, кругленький как шар, с неизменной трубкой в зубах, корреспондент Юнайтед пресс Генри Шапиро легко терялся в толпе рослых американцев. В ответ на призыв отца он становился на цыпочки, расплывался улыбкой из-под щеточки усов, размахивал руками, показывая, что он здесь. Отец ценил Шапиро за объективность и серьезность оценок, и Шапиро платил ему тем же, он не гнался за дешевыми сенсациями, особенно «с душком» (
