Может, я очень пристрастен, но не могу отделаться от впечатления: с трудом сдерживающие ликование Хрущев и Берия.
Вячеслав Михайлович Молотов. Прежде чем мы подойдем непосредственно к смерти Сталина, считаю необходимым внести ясность относительно этой фигуры, самого влиятельного, после Сталина, человека в СССР времен движения страны к коммунизму.
Удивительно, но и о Вячеславе Михайловиче, и о других близких соратниках Сталина мы с вами знаем, кажется, меньше, чем о Александре Македонском или Чингисхане. А ведь это наши с вами, можно сказать, современники. Во всяком случае, люди моего поколения их еще живыми застали. Правда, когда уже во времена перестройки мы стали узнавать, что они все годы правления хрущевско-брежневской банды были живы, то для нас это стало откровением. Мы думали, что они уже давным-давно умерли.
Заживо похороненные – эти слова в отношении Молотова, Маленкова, Кагановича гиперболой не звучат.
Поразительно, что из массовой исторической публицистики, да во многом из самой исторической науки, почти полностью выпала деятельность Вячеслава Михайловича в дореволюционный период, сразу после революции, от его участия в коллективизации и индустриализации осталась, без всякого преувеличения, только должность председателя Совнаркома. Мы знаем, Сталин настолько плотно занимался промышленностью, что даже многих директоров заводов помнил по имени-отчеству. И воспоминания директоров этих заводов об общении с Иосифом Виссарионовичем есть. Но практически ничего нет о Молотове, который по должности к этим директорам имел более непосредственное отношение, чем генеральный секретарь ЦК. Согласитесь, это странно? Очевидно, если о мертвом Сталине эти директора еще могли хоть что-то сказать в условиях цензуры ЦК КПСС, то о живом Молотове – мертвая тишина.
Я подозреваю, что если бы не пакт «Молотова – Риббентропа», то мы бы даже о Молотове-наркоме по иностранным делам не узнали бы.
Зато мы очень хорошо знаем (и благодаря усилиям сталиниздов-бериефилов в том числе), что Вячеслав Михайлович в последние годы жизни Сталина попал в опалу к вождю. Его жену осудили за еврейский национализм. На пленуме после XIX съезда КПСС Сталин его так раскритиковал, что Молотову светила участь «врага народа».
Вот три основных «знания». Начнем с пленума. О критике на пленуме имеется всего лишь три группы источников. Первая – выступления участников другого пленума, июльского 1953 года, именно по Берии. Вторая – воспоминания участников пленума 1952 года. И доклад Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС.
