16.04.Л.996.
Юго-восток Святой Белой Империи.
Охота на медведей - совершенно особый вид промыслов.
Это целиком и полностью командное занятие. Сначала зверя надо выследить и определить, можно ли его брать. Охотники никогда не убивают молодых самок, детенышей или подростков. Только матерых пожилых самцов и уже переставших размножаться медведиц.
Да, мясо у них жесткое, но умелые поселковые женщины готовят и закрывают на зиму в горшках невероятно вкусную и питательную тушенку.
Ну так вот, после того как зверя выследили, его часто бывает нужно отвести от сородичей. Потому как сражаться с целым выводком смертельно опасно. Более смертельно, чем с одиночкой.
Затем, медведика "обижают". Пара-тройка стрелков утыкивают его арбалетными болтами. Те очень редко наносят исполину серьезные раны, но злят зверюгу неимоверно.
И вот, когда медведь кидается в атаку, за дело берутся самые опытные и рисковые охотники. Остановить проминающегося через плотный на такой скорости воздух полугроссового хищника рогатинами или кольями невозможно. Он на бегу ломает своими лапищами средней толщины деревья.
Так что убивают зверя обычно или точнейшими ударами длинных копий с полуметровыми наконечниками - в сердце или в печень. Или стреляют в него из пищалей.
Китано Баллини стоял, наклонившись вперед всем корпусом, прильнув к обшитому тем же медвежьим мехом широченному прикладу ружья, поставленного на специальную рогатину, и смотрел, как на него несется мохнатая туша. Теперь Китано не думал, что оружие чрезмерно громоздкое. Тридцатифунтовая маленькая пушка, стреляющая полуфунтовыми бронзовыми ядрышками, стала казаться ФНТшнику детским поджигом, вроде того, что он смастерил в свое время в Алорне и из которого убил главаря шайки малолетних хулиганов.
Хотя, ощущения были похожие. У девятисезонного мальчишки бегущий к нему пятнадцатисезонный верзила с топором в руках вызывал такой же страх и дрожание в коленках, как вот эта груда мышц, когтей и клыков.
Страшно хотелось скорей выстрелить. Но - нельзя!
Надо подпустить врага так близко, чтобы у него не было ни малейшего шанса уклониться от пули.
Пора!
Звонко щелкнул взведенный курок. Кремень выбил искру, поджог запал и, спустя невероятно долгие полсекунды, за которые зверь пробежал несколько метров, пищаль взорвалась.
Так показалось Китано, потому что приклад с такой силой саданул по плечу, что мужчина лишь чудом устоял на ногах, невольно отступив на пару шагов.
