Наконец, в 1800 году адаптированное для массового чтения «Слово» стало доступным широкому кругу читателей.
Казалось бы, после многовекового забвения для шедевра древнерусской литературы наступила счастливая пора признания и изучения. Но тут грянула «гроза двенадцатого года», к Москве подошли войска Наполеона. Жители спешно покинули город, а потом начались пожары. В огне погибла и часть рукописей из собрания Мусина-Пушкина, в том числе и его самая драгоценная находка.
Гибель оригинальной рукописи и отсутствие других древних списков[6] «Слова» породили сомнения в его подлинности. Современники знали, что Мусин-Пушкин успел вывезти из Белокаменной перед вступлением в нее французов 32 воза с книгами, картинами и прочими ценностями. Почему же он оставил «Слово о полку Игореве»? Пошли слухи о том, что уникальная рукопись на самом деле была подделкой.
Но интерес к ней не угас. Впоследствии появились многочисленные стихотворные и прозаические переводы и переложения «Слова».
Были и курьезные случаи. В1810 году неожиданно обнаружился манускрипт, вроде бы подтверждающий подлинность «Слова» — «Гимн Бояна Мстиславу». Однако вскоре выяснилось, что «Гимн» был подделкой, и довольно неуклюжей. А изготовил ее некто А. И. Сулакадзев, книголюб и коллекционер. По-настоящему ценные рукописи ему не попадались, и он не раз компенсировал свою невезучесть, подделывая в меру своих знании и умении древние памятники, выдавая их за сенсационные находки.
Но об этом книголюбе со странностями мы еще расскажем чуть позже. А сейчас вернемся к «Слову».
Один предприимчивый московский купец решил на нем подзаработать. Он нанял какого-то умельца, мастерски имитировавшего древнюю скоропись[7], и «организовал» еще один экземпляр «Слова». При первом взгляде он показался подлинным даже А. Ф. Малиновскому, но при более детальном ознакомлении выяснилось, что это подделка.
Минуло более ста лет.
«Слово о полку Игореве» прочно вошло в золотой фонд русской культуры. Его множество раз издавали, переводили, иллюстрировали, исследовали. Выросло целое поколение филологов и историков, основным предметом изучения которых было именно «Слово».
И вот в 1940 году неожиданно разразился скандал. Французский профессор-славист А. Мазон опубликовал ряд работ о «Слове», в которых подверг сомнению его древность и подлинность. Он утверждал, что рукопись создана не в XII или XIII веках, а в XVIII и явно вторична по отношению к «Задонщине», литературному памятнику конца XIV века.
