«Так кто же был Шекспиром?» — задался вопросом шекспировед.
Если бы это был один человек, его бы давно, думается, вычислили. Следы приводят к разным людям. Один словарный запас Шекспира убеждает в том, что под этим именем трудилось не одно перо. Вероятно, что некое сообщество выработало общую стилистику, но и каждый привносил что-то свое. Гилилов считает, что самая значительная часть сочинений Шекспира принадлежит перу Роджера Мэннерса, 5-го графа Рэтленда, слывшего странным и болезненным человеком, и его жены Элизабет, дочери известнейшего поэта Филипа Сидни[28] — женщине выдающихся дарований, о которой сам Бен Джонсон писал, что она унаследовала от своего отца, «богоподобного Сидни», его любовь к музам, его искусство. Приближенный ко двору, ученик Бэкона, выпускник Кембриджа Рэтленд продолжительное время жил в Италии, обучался в Падуанском университете, где в студенческих списках значатся, между прочим, датчане Розенкранц и Гильденстерн — герои «Гамлета».
Установлено, что в 1603 году граф Рэтленд был послан с дипломатической миссией в Данию. А вскоре была издана вторая редакция «Гамлета», где появились подлинные картины жизни датского двора. Рэтленд умер в 1612 году после тяжелой и продолжительной болезни, а через неделю после его похорон Элизабет Рэтленд добровольно ушла из жизни, приняв яд.
И сразу Шекспир «перестал писать», хотя до смерти Шакспера оставалось еще четыре года. Есть и другие странные совпадения по времени. Например, Великое фолио (первое издание сочинений) должно было выйти на десятилетие смерти этой супружеской пары и лишь в силу случайных причин было издано в 1623 году, а второе фолио — в 1632 году.
Можно спросить: зачем же Рэтленду и его команде было скрываться за маской и отдавать лавры мировой славы малограмотному ростовщику?
По мнению исследователя, это была тщательно подготовленная и успешно осуществленная литературная игра. В своей книге Гилилов привел пример подобной игры, длившейся 10 лет и впоследствии раскрытой. Схема сходная: в окружении Рэтленда сочинили несколько книг и приписали их перу полусумасшедшего пьяницы, которого выставили за великого человека (кстати, прием подобного розыгрыша лежит в основе шекспировской комедии «Укрощение строптивой»). Читатель был в недоумении. А виновники от души потешались.
Странные развлечения, скажем мы…
«Такими были нравы, — не без основания отвечает Гилилов. — А потом, смотрите, четыре столетия мир играет в игру о Шекспире. И сколько еще будет играть! У авторов этой игры были неограниченные возможности, чтобы сохранить тайну. Но не все следы им удалось замести…»
