Я запускаю пальцы в волосы и до скрежета стискиваю зубы:
– Ты мое будущее!
Лицо Агаты перекосилось, по щекам текут слезы. И все же она прекрасна.
– И я должна хотеть этого?
– Я хочу этого.
– Ты просто хочешь счастливого конца.
– О Мерлин, Агата, а ты не хочешь?
– Нет! Не хочу! Я хочу быть кем-то значимым сейчас, Саймон, меня не устраивает «жили они долго и счастливо». Не хочу быть призом в финале. Который ты завоюешь, если побьешь всех боссов.
– Ты все переиначиваешь. Выставляешь наши отношения в каком-то уродливом виде.
Она вновь пожимает плечами:
– Может, и так.
– Агата… – Я протягиваю к ней руку, ту, которая без платка База. – Мы можем все наладить.
– Возможно, – говорит Агата. – Но я не хочу.
Не знаю, что на это ответить.
Агата не может бросить меня. Бросить ради него! Ох, как ему это понравится, ведь он обставил меня. Черт побери, его даже здесь нет, чтобы обставить меня по-настоящему!
– Агата, я люблю тебя, – говорю я. Вдруг сработает. Эти слова сами по себе волшебные. И повторяю: – Я люблю тебя.
Агата закрывает глаза, чтобы меня не видеть. Потом отворачивается:
– Саймон, я тоже люблю тебя. Думаю, именно поэтому я так долго терпела все это.
– Ты же не серьезно, – говорю я.
– Напротив. Пожалуйста, не возражай.
– Ты не можешь бросить меня ради него.
Она еще раз оглядывается на меня:
– Саймон, я бросаю тебя не ради База. Он ушел. Просто я больше не хочу быть с тобой. Не хочу ускакать с тобой в прекрасное далеко на закате… Это не мой счастливый конец.
Я не спорю.
И не задерживаюсь на крепостной стене.
Мои щеки горят, кожа зудит, а это всегда плохой знак.
Я пробегаю мимо Агаты к лестнице и стремительно спускаюсь, перепрыгивая через несколько ступенек и приземляясь на следующую площадку. А потом чуть ли не парю над лестницей. Падаю, но не по-настоящему.
Раньше я такого не пробовал, ощущения очень странные.
Делаю в уме отметку – рассказать об этом Пенни, потом меняю мнение. Но в любом случае я бегу в Дормиторий, потому что не хочу возвращаться в свою пустую комнату, а мост уже подняли, и я не знаю, куда еще мне податься.
Я стою под окном Пенни и размышляю, что мог бы позвонить ей, если бы два года назад Маг не запретил в Уотфорде мобильники.
Я по-прежнему разгорячен.
Пытаюсь немного освободиться от магии, и мне под ноги на сухую листву приземляются искры. Я топчу их ботинками.
Стоит ли Агата до сих пор на стене? Даже не верится, что она сказала мне все это. На секунду появляется мысль, что Агата была одержима. Но ведь ее глаза не почернели.
