Папа и море | страница 51
Папа разрабатывал теорию об углублении, которое доходит до центра Земли, и грезил о погасшем кратере вулкана. В конце концов он начал записывать свои мысли в старую тетрадь с коленкоровой обложкой, которую нашёл на чердаке. Несколько страниц были исписаны смотрителем маяка — короткие слова с длинными промежутками, точно сорока напрыгала.
«Весы в одиночестве, Луна в седьмом доме, — прочёл папа. — Сатурн встречается с Марсом». Видимо, у смотрителя маяка бывали гости. И, может быть, ему от этого становилось веселее. Но дальше шли сплошные цифры, их папа не понимал. Он перевернул тетрадь и начал писать с другой стороны.
В основном он рисовал карты чёрного озера, вид сверху и вид в разрезе, и терялся в длинных расчётах и разъяснениях перспектив.
О своём исследовании папа не распространялся. Постепенно он перестал водить кошкой по дну и всё больше сидел в раздумьях на одиноком выступе смотрителя. Иногда он заносил в тетрадь заметки о море или озере.
Он писал: «Морские течения — примечательное и удивительное явление, которому ранее не уделялось достаточного внимания…» или «Движение волн есть нечто такое, что неизменно вызывает у нас любопытство», потом тетрадь падала, а он погружался в раздумья.
Над озером украдкой протянулся туман. Он пришёл с моря, никем не замеченный. Всё вдруг оказалось окутано бледно-серым, а вы-ступ смотрителя маяка плыл, одинокий и всеми забытый, по мягкой, как шерсть, пустоте.
Папа с удовольствием спрятался в тумане. Он задремал — но тут закричала чайка, и папа вздрогнул, и проснулся, и отправился снова бродить вокруг озера, так же беспомощно думая о ветрах и течениях, о штормах и зарождении дождей и о глубоких морских пещерах, дна которых никому не достичь.
Мама смотрела, как папа то выныривает из тумана, то заныривает обратно, задумчиво опустив морду на живот. Она думала: «Он собирает материал. Он сам так сказал. Наверное, у него уже целая тетрадь материала. Вот здорово будет, когда он наконец всё соберёт!»
Она положила на блюдечко пять полосатых карамелек и отнесла их папе, чтобы подбодрить его в трудах.
Муми-тролль лежал в зарослях вороники, нависая мордой над маминой ямкой с питьевой водой. Он опустил подкову в коричневую блестящую воду, и серебряное стало золотым. Вороника и верхушки трав отражались в воде — маленький перевёрнутый пейзаж. Ветки-травинки на фоне тумана вырисовывались красиво и чётко, можно было разглядеть, как самая крошечная букашка тащится по стеблю.
