Судя по виду Торна, здесь ему стало гораздо спокойнее, и тетушка Розелина решила, что запрет на разговоры снят.
– Потрясающе! – пролепетала она. Ее вытянутое желтоватое лицо сияло от восхищения. – Куда мы попали?
Торн, не выпуская из руки саквояж, зашагал по аллее, обсаженной вязами и тополями.
– Это имение моей тетки. Буду очень благодарен, если вы отложите на потом все другие вопросы и не станете нас задерживать, – добавил он, заметив, что Розелина готова расспрашивать еще и еще.
Дамы шагали следом за Торном по ухоженной аллее. По обе стороны от нее бежали два ручейка. Тетушка расстегнула шубу, наслаждаясь теплым воздухом.
– Фантастика! – твердила она с улыбкой, обнажая лошадиные зубы. – Просто фантастика!
Офелия вела себя более сдержанно. Она внимательно смотрела на газон у своих ног, на мерцающие ручейки, на листву, шелестевшую от дуновения ветерка, на нежно-розовое закатное небо и никак не могла справиться с ощущением фальши. Здешнее солнце стояло в небе не там, где положено. Трава на лужайке была слишком зеленой. Деревья в осеннем уборе не роняли ни одного листочка. И еще одна странность: тут не было слышно ни птичьего пения, ни жужжания насекомых.
Офелии вспомнилась запись из путевого дневника Аделаиды:
«Госпожа посол весьма любезно приняла нас в своем имении, где царит вечная летняя ночь. Я просто ослеплена таким множеством чудес! Здешние жители очень вежливы и гостеприимны, а их свойства превосходят все ожидания…»
– Не торопитесь снимать шубу, тетя, – шепнула Офелия. – Мне кажется, этот парк – иллюзия.
– Иллюзия? – недоверчиво повторила Розелина.
Торн на миг обернулся – Офелия успела увидеть его шрам на брови и плохо выбритый подбородок. Во взгляде, который он бросил на девушку, промелькнула искорка удивления.
Постепенно парк уступил место великолепным регулярным садам. Наконец за ажурной листвой на пламенеющем фоне заката показалось прекрасное здание. Это был замок, увитый плющом, с черепичной крышей и затейливыми флюгерами.
На каменном крыльце с полукруглыми ступенями стояла старая дама в шали, накинутой на плечи. Казалось, она давно уже поджидает путников, сложив руки на черном переднике. Пока гости поднимались по лестнице, она буквально пожирала их глазами. Глубокие морщины обрамляли ее сияющую улыбку.
– Торн, мальчик мой, как я счастлива тебя видеть!
Забыв об усталости, забыв о насморке, забыв о своих подозрениях, Офелия невольно улыбнулась. В ее глазах Торн был кем угодно, только не «мальчиком». Но она изумленно заморгала, когда Торн бесцеремонно оттолкнул старуху, протянувшую к нему руки.
