Офелия вытерла рот салфеткой. Почему он говорит с ней так, словно ей десять лет?
– Да, благодарю вас.
– Простите, не слышу! – воскликнул Бартоломе, прыснув со смеху. – У вас такой тоненький голосок…
– Да, благодарю вас, – повторила Офелия, напрягая слабые связки.
– Если что, не стесняйтесь, обращайтесь к нашему корабельному врачу. Он мастер своего дела.
Человек с рыжеватыми бакенбардами, сидевший напротив, учтиво и скромно поклонился. Видимо, это и был врач.
За столом вновь воцарилась тишина, которую нарушал только Бартоломе, барабанивший пальцами по тарелке. Офелия высморкалась, стараясь подавить раздражение: юркие глазки старшего помощника так и бегали от нее к Торну и обратно.
– Вы не очень-то разговорчивы, друзья мои! – с усмешкой бросил Бартоломе. – Если я правильно понял, вы путешествуете вместе, не так ли? Две дамы с Анимы и господин с Полюса… честно говоря, редкое сочетание!
Офелия украдкой взглянула на худые длинные руки Торна, который в этот момент разрезал редиску. Значит, членам экипажа неизвестно, что их связывает? И она решила оставить всех в неведении, ограничившись вежливой улыбкой.
Однако тетушка была совсем другого мнения.
– Эти молодые люди помолвлены! – оскорбленно воскликнула она. – Разве вы не знаете?
Офелия заметила, как пальцы Торна судорожно стиснули ручку ножа, а на запястье бешено запульсировала вена. Бартоломе, сидевший во главе стола, снова блеснул золотыми зубами.
– Весьма сожалею, мадам, но я и вправду ничего не знал. Тогда почему же вы молчали, господин Торн? Нужно было сразу сообщить, кем вам приходится это очаровательное дитя! Как я теперь выгляжу?!
«Как человек, смакующий ситуацию», – подумала Офелия.
Однако радостное возбуждение Бартоломе длилось недолго. Его улыбка потухла при виде разъяренного лица Торна. Тетушка Розелина тоже заметно побледнела.
Доктор, который явственно ощутил общую неловкость, поспешил сменить тему.
– Меня крайне интересуют необычные свойства вашей семьи, – сказал он, обратившись к тетушке Розелине. – Ваша власть над самыми обычными предметами просто поражает воображение! Простите мою нескромность, но могу ли я узнать, в чем заключается ваша профессия, мадам?
Тетушка Розелина промокнула губы салфеткой.
– Моя специальность – бумага. Я разглаживаю, реставрирую и восстанавливаю документы.
Она взяла со стола карту вин, бесцеремонно разодрала ее на части, а затем простым прикосновением пальца привела в прежнее состояние.
– Очень интересно! – одобрительно сказал доктор, поглаживая свои крошечные усики. Официанты начали разносить суп.
