Генерал недовольно скривился.
С самого начала эта война для него складывалась неудачно. Сначала два поражения от частей армии Ренненкампфа: при Сталлупинене и Гумбинене в первых числах августа. Тогда его корпус первым из немецких частей вступил в бой с русскими, несмотря на прямой приказ командующего, запрещающий это. И получив «на орехи», генерал едва не лишился поста. А теперь еще и этот стыд на его седины…
Он спокойным движением достал пистолет, секунды три взвешивал его в руке, а потом резким движением поднял к виску и выстрелил. Но Максим оказался быстрее. Толчок открытой ладонью в руку с оружием, уводящий ее с линии прицеливания. Захват руки противника. И классическое выкручивание, благо, что Герман не ожидал такого поступка и не оказал ни малейшего сопротивления.
Пистолет упал на землю и был пинком ноги отброшен в сторону. А генерал согнулся с выкрученной за спину рукой. Но не сильно. Поручик не хотел травмировать своего визави или делать ему слишком больно. Несколько секунд и он освобождает старика от захвата. Помогает подняться, так как тот уже осел на одно колено. Пытается поймать его взгляд, но Герман фон Франсуа сломлен. Смотрит в брусчатку. А его плечи опали. Да и сам он как-то ссутулился…
27 августа 1914 года, где-то в Восточной Пруссии
Оприходование трофеев и пленных дело непростое и не быстрое, особенно при столь незначительных людских ресурсах. Да и рискованное, чего уж там. Поэтому Максиму пришлось немало понервничать, пока его бойцы не распихали людей по импровизированным камерам – «глухим» кабинетам комендатуры. Связывать никого не стали – незачем. Просто забрали оружие и поместили в комнаты, лишенные окон. Большей частью, конечно, загнали в подвал.
Водителей отделили от основной массы и закрыли в отдельном помещении. Офицеров тоже, причем разделив на второстепенных функционеров и значимых.
Три легковых автомобиля и два грузовика – это ценность и немалая. Тем более, что все они были представлены довольно свежими образцами. Каждому год-два, не больше. Чего только стоил роскошный Дюпон, явно возивший генерала. Бросать их здесь – глупость. Сжигать или иначе как уничтожать – расточительство. Так что, немного подергавшись, Максим велел вытащить водителей и передал в распоряжение Хоботова – инструктировать. С каждым из них сядет русский солдат с пистолетом в руке и станет их контролировать. Чтобы подчиняться приказам им надлежит выучить несколько простых слов… В общем – ничего хитрого.
