ГЛАВА 2
Падмасамбхава практикует на кладбищах и получает благословение дакини
Царевич-нирманакая решил, что не сможет приносить существам благо, если будет править царством. Поэтому он стал совершать йогические практики, дабы отвратить от себя привязанность царя и советников. Он убирал свое нагое тело украшениями из костей и, взмахивая дамару ― барабаном единства и блаженства и пустоты ― и трезубцем-кхатвангой, уничтожающим три яда, пускался в пляс на крыше дворца.
Собиралось много зрителей. Как то раз он выпустил из рук кхатвангу. Она вонзилась в голову сына Камалатэ, самого влиятельного советника, и убила его.
Любого, кто нарушал законы царства, ждала кара. Все советники собрались и заявили царю:
― Пусть этого мальчика возвели на престол, но он повел себя недопустимо: убил сына советника. Теперь его придется казнить.
― Не знаю, кто царевич ― нечеловеческое дитя или чудесная эманация, но убивать его не подобает, ― ответил царь. ― Давайте отправим его в изгнание.
Советники приготовили царевича к ссылке. Из-за этого царь очень печалился и тосковал. Но, поскольку законы царства соблюдались неукоснительно, он был не властен избавить царевича от ссылки. Он призвал царевича и угостил всевозможными яствами и напитками, после чего произнес такие поэтические слова:
Из цветка лотоса посреди драгоценных вод
Ты появился без отца и матери, отрок-эманация!
Поскольку судьба не послала мне сына, я возвел тебя на престол в царском дворце.
Но твой поступок, царевич, вызвал гибель сына советника.
Руководствуясь царским законом, советники вынесли тебе приговор.
Поскольку тебя ждет изгнание, ступай теперь, куда пожелаешь.
Когда царь говорил эти слова, из глаз его струились слезы. Царевич поднес своему царственному отцу лучшие из угощений и молвил:
В этом мире отец и мать бесценны.
Вы были мне родителями и отдали мне трон.
Сын советника был убит во исполнение кармического долга,
И это правильно, что меня отправляют в изгнание,
руководствуясь строгим законам моего отца.
Однако во мне нет страха, ибо ум не ведает ни
рождения, ни смерти.
Поскольку я не питаю привязанности к родным
местам, изгнание меня не страшит.
