– Истерить больше не будешь? – спросил Эверсон, поворачиваясь ко мне.
– Я не истерила. Я просто настаивала на своем. Посмотрим, как дальше пойдет, может быть, я еще продемонстрирую тебе, что такое настоящая первоклассная истерика.
Я хотела сложить белый топик покомпактнее, но жесткая искусственная кожа не желала скатываться в рулон, и мне никак не удавалось запихнуть его в сумку.
– Надеюсь, ты не собираешься последовать по стопам отца?
Это не входило в мои намерения, но то, что какой-то охранник мимоходом указывает мне, что контрабандист из меня никудышный, задело. Я сердито глянула на него.
– Да я просто спросил.
Похоже, он развеселился. Эверсон взял у меня из рук белый топик, подхватил белые сапожки и двинулся прочь.
– Эй, – зашипела я вслед, – это не мои вещи, мне надо вернуть их хозяйке.
Вместо ответа он вышел из аллейки и кинул их в первый попавшийся мусорный ящик. Я только вздохнула, но решила не вытаскивать вещи обратно. Эверсон, похоже, считал меня конченой дурой и ожидал, что я начну ныть по этому поводу. Я подошла к нему, на ходу убирая волосы под пилотку.
– Вот теперь ты сойдешь за охранницу.
Еще бы. Да я могла отлично изобразить эту их деревянную осанку и армейский «одеяло-заправлено-по-линейке» вид. Правда, насчет маршировки и отжиманий я не была так уверена…
– Сапоги как раз впору, – сказала я, но он только махнул рукой вперед. Ну и ладно, в конце концов, заводить здесь друзей в мои планы не входило. Но все равно, было приятно, что вещи мне подошли. В армейских штанах и сером топе я чувствовала себя куда круче. Искусственная белая кожа чуть ли не светилась в темноте, а теперь я могла скользить среди теней, как настоящий добытчик. Почти как настоящий добытчик.
Вместо того чтобы последовать за охранниками, которые уволокли Бангора, Эверсон повел меня по периметру лагеря вдоль высокой сетчатой изгороди.
– Не прикасайся к сетке, – предупредил он.
– Она под напряжением?
– Да. Настроена на двойное действие: дотронешься один раз – получишь шоковый удар. Дотронешься второй раз – сердце остановится.
А как же насчет всяких мелких животных, которые пытались прокопать ход под сеткой? Я не стала задавать этот вопрос, подозревая, что ответ мне не понравится.
– При таких мерах безопасности зачем здесь столько охраны в это время?
– Половина из них – ночные патрули. Большинство «диких» активны ночью, и именно в это время они пытаются пересечь реку.
– «Диких»? Ты хочешь сказать…
Пронзительный хохочущий крик прервал меня. Эверсон кивком указал на тьму за изгородью:
