- Глядя на вашу мазню, - кричал он художникам, - можно подумать, что вы все педерассы! А у нас за это десять лет дают... Не искусство, а ...твою мать!
Из-за его плеча выглядывал президент Академии художеств СССР В.Серов и поддакивал:
- Истинно ленинские слова, Никита Сергеевич! Истинно ленинские слова!
1997 г.
КОЕ-ЧТО О ДИПЛОМАТИИ
Никита Сергеевич частенько прибегал к просторечию. Но когда он был с официальным визитом в Объединенной Арабской Республике никто из свиты не осмелился предупредить его о том, что хлесткие образы, более или менее привычно воспринимающиеся на русском языке, в переводе на арабский звучат крайне оскорбительно.
Предгрозовая ситуация сложилась уже на церемонии вручения советскому лидеру высшей египетской награды "Ожерелье Нила". Президент ОАЕ Гамаль Абдель Насер произнес яркую и образную речь. В ответ Хрущев сказал несколько нескладных фраз, которым его переводчик Олег Ковтунович с большим трудом придал определенную стройность. А вот потом настало самое неприятное. Среди гостей Насера в Асуане был тогдашний президент Ирака Абдель Салям Ареф, жестоко расправившийся с иракскими коммунистами и снискавший за это нелюбовь Москвы. По-видимому, намереваясь ослабить антикоммунистическую кампанию в обмен на советскую помощь, он подсел к Ковтуновичу и сказал, что хотел бы переговорить с Хрущевым.
Хрущев на мгновение задумался.
- Это тот самый Ареф, который душил коммунистов? - уточнил он у переводчика.
- Да, Никита Сергеевич, - подтвердил тот. - Тогда скажи ему, что я не только не буду с ним разговаривать, но и срать с ним рядом не сяду!
И Хрущев с удовлетворением оглядел Арефа, предвкушая его реакцию.
На бледного Ковтуновича было страшно смотреть. Дословно перевести ТАКОЕ - значило не просто нанести личное оскорбление главе иностранного государства. Это значило оскорбить арабский язык, культуру и традиции общения. В конце концов Ковтунович с трудом выдавил из себя несколько фраз по-арабски. Ареф понимающе кивнул и изобразил на лице доброжелательную улыбку.
Хрущев заподозрил неладное.
- Ты дословно перевел то, что я сказал? - спросил он у Ковтуновича.
- Никита Сергеевич, я передал ему, что вы заняты и у вас нет времени для беседы...
Хрущев побагровел. Мы все поняли, что прощения Ковтуновичу не будет. От обязанностей личного переводчика советского лидера его в ближайшие дни освободили.
1997 г.
БЫСТРЫМИ ШАГАМИ
Есть одно сквернословное стихотворение: "Я не поэт, но я скажу стихами, беги ты на... быстрыми шагами."
