Вот это было уже странно. О ком они говорили?
Особенно учитывая, какой сегодня день.
Позавчера был день рождения дяди Мэта, поэтому мы приехали к нему на другой конец страны, чтобы поздравить его, как делали это абсолютно каждый год. Вчера был мой день рождения. А сегодня — день, когда умерла моя мама, то есть это произошло через день после того, как Мэту исполнилось девятнадцать. Как и мне сейчас. Она умерла, потому что родила меня. Кажется, вся моя жизнь не задалась с того момента, как только я сделала первых вдох.
Пока я прокручивала все эти мысли в голове, мы с отцом уже сели в машину, и я, расположившись поудобнее на заднем сиденье, воткнула наушники себе в уши и включила музыку погромче.
Кладбище, на котором похоронили мою маму, было совсем недалеко, примерно в получасе езды отсюда. Около двадцати лет назад все они втроём, мои родители и дядя Мэт, жили здесь в этом маленьком городке, а потом отец переехал вместе со мной в столицу перевёлся в местный колледж, и они стали видеться с Мэтом несколько раз в год. На его и мой дни рождения мы традиционно приезжали сюда, а на третий день возвращались домой, заезжая на кладбище.
Доехав, нам приходилось ещё минут десять идти пешком до могилы. С каждым годом кладбище становилось всё больше и всё серее и унылее. Такое чувство, будто зелёные растения могли существовать минимум в ста метрах от его границ.
«Хейли Эмбер Спаркс» — гласила табличка на её надгробии. Они даже не успели пожениться с отцом. Он рассказывал, что мама, будучи беременной мной, ехала по той же дороге, что вела от дома дяди Мэта сюда, потеряла сознание прямо за рулём. Когда её привезли в больницу меня успели спасти, а её после суток бесполезных попыток нет.
Слишком много событий для трёх дней подряд в году: два дня рождения и одна смерть.
Папа оставил белые розы, по его словам опять же, её любимые. Я просто стояла чуть в стороне, засунув руки в карманы и злясь на пронизывающий ветер. Наверное, стоило послушать совета насчёт шапки.
Я даже не знала, что делать и как вести себя каждый раз, как мы бывали здесь. Родителей моего папы не стало, когда мне даже ещё не было и шести лет, и я не помню их похорон. Родители мамы не поддерживали связь с моим отцом с самого моего рождения, я не уверена, что они помнят о моём существовании вообще.
Я лишь видела старые выцветшие фото моих родителей с Полароида, на которых было толком не разобрать ни цвет волос, ни глаз, ни одежды, что даже папа узнавался с трудом. Мне не было грустно или плохо, ведь я не знала свою маму, и от этого было неловко находиться здесь.
