Гиви тут же взял себя в руки, выпрыгнул из-под прилавка и давай кидать ящики с мандаринами с одного места на другой, выбирая из каждого самые крупные, самые спелые.
- Зачем такой кра-а-сивой покупать. Кра-а-сивой бесплатно отпускаем, приговаривал паскудник, принимая из дрожащих рук Гиви цитрусы. - Сумка или пакет есть?
- А вот, - журчала она, - У меня газета есть. Давайте в газету, я из неё куль сделаю.
Гиви на прилавок уже килограммов пять набросал таких мандаринов, которых и сам никогда не ел. Полный куль набили мандаринами. А незнакомка, к сожалению Гиви, прижала куль к блузке и закрыла то, что под ней находилось.
- Счастливо, мальчики.
А Гиви даже заплакать от горя не успел, как куль разорвался, и мандарины камнепадом полетели вниз.
А девчушка нагнулась, стараясь поймать раскатывающиеся в стороны цитрусы, и обнажила то, что находилось под блузкой.
- Мам-ма-мия! - вознес руки к небу Гиви, и, отталкивая Вахтанга и дядю Сосо, бросился на помощь незнакомке. Он на четвереньках ползал по заплеванному асфальту и поднимал фрукты. Рядом, на карачках оказались и родственнички. С не менее отчаянной резвостью подхватывал катящиеся цитрусы дядя Сосо. А братец, шелудивый пес Вахтанг, пузом по земле ползал.
Все трое поднялись, и каждый прижимал к груди огромные мандарины. Гиви ощутил, что и Сосо и Вахтанг были готовы лично прикоснуться к блузке и передать то, что собрали. Только девчонка уже была далеко от них. Длинные ноги и короткая-короткая юбочка. Так и скрылась не оглянувшись. Гиви в сердцах бросил цитрусы на асфальт, понурил голову и, волоча ноги, пошел к своему месту. В печали присел, глянул под прилавок... А сумки! Куда делись сумки, доверху набитые мятыми купюрами! Недельная выручка...
Теперь любимый брат Вахтанг закрыл ладонями лицо и горько заплакал. В течение нескольких секунд совсем подряхлевший дядюшка Сосо скорбно произнес:
- За все надо платить. За все...
Только Гиви было ничего не жалко. Он был согласен с дядюшкой Сосо. Такой девушки он ещё не видел.
1998 г.
СВАТОВСТВО РЫБАКА
На остров Шикотан, что входит в Курильскую гряду, каждую весну огромный теплоходище завозил на сезонные работы женщин-рыбообработчиц. Тысяч десять за раз. До поздней осени они шкерили рыбу, укладывали её в консервные банки, а с первыми морозами получали кучу денег и отправлялись обратно на материк.
Многие из женщин приезжали на курильскую путину почти каждый сезон. Они-то отлично знали, что жизнь в общем бараке, где на каждую приходится только койка и тумбочка, не отличается комфортабельными условиями и считали за счастье, если кто-либо из местных холостых рыбаков предлагал свой угол на время путины.
