— Я тоже хочу кофе, — сказал Клипдасс, булькая своим молоком.
— Ты ещё слишком маленький, — ласково объяснил Фредриксон. — К тому же ты отправляешься домой к маме. С пакетботом через полчаса.
— Да ты что, — спокойно отозвался Клипдасс и продолжил пускать пузыри в стакане.
— А я останусь у вас! — крикнула дочь Мюмлы. — Пока не вырасту. Слушай, Фредриксон, а ты не можешь изобрести что-нибудь такое, отчего мюмлы становятся жутко, ужасно большими?
— Нам и маленькой хватает, — заметил я.
— Вот и мама тоже так говорит, — призналась дочь Мюмлы. — А вы знаете, что я появилась на свет в устрице и была не больше водяной блохи, когда мама нашла меня в своём аквариуме?
— Ты опять нас обманываешь, — сказал я. — Я точно знаю, что ребёнок зарождается внутри своей мамы, точь-в-точь, как семечко в яблоке! К тому же мюмл на борт брать нельзя, это плохая примета!
— Чепуха! — беспечно ответила Мюмлина дочь и хлебнула ещё кофе.
Мы привязали к хвостику Клипдасса записку с адресом и поцеловали его в мордочку. К чести его стоит заметить, что он при этом никого из нас не цапнул за нос.
— Маме привет, — сказал Фредриксон. — Смотри пакетбот не сломай.
— Не сломаю, — радостно пообещал Клипдасс.
И удалился с Мюмлиной дочерью, пообещавшей присмотреть за его посадкой на пакетбот.
Фредриксон разложил на навигационном столе карту мира. Тут раздался стук в дверь, и громовой голос прокричал:
— Телеграмма! Срочная телеграмма для Фредриксона!
За дверью стоял громадный хемуль из гвардии Самодержца. Сохраняя хладнокровие, Фредриксон надел капитанскую фуражку и с серьёзным видом прочёл телеграмму. Вот что в ней говорилось:
ДОШЛО НАШЕГО СВЕДЕНИЯ ЧТО ФРЕДРИКСОН ГЕНИАЛЬНЫЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ТЧК ПРОСИМ ПОСТАВИТЬ ТАЛАНТ СЛУЖБУ САМОДЕРЖЦА ВСКЛ СРОЧНО ТЧК
— Простите, но пишет он не слишком грамотно, этот Король, — сказал Шуссель, который выучился читать по своей банке (Максвелл-хаус-кофе-хай-грейд-уан-паунд[9] и так далее — это, конечно, пока банка была ещё синяя).
— В срочных телеграммах не ставят предлоги, — объяснил Фредриксон. — Некогда. А телеграмма — отличная.
Он достал из-за нактоуза щётку для волос и принялся так усердно причёсывать уши, что во все стороны полетели клочья волос.
— А можно я вставлю предлоги в твою замечательную телеграмму? — спросил Шуссель.
Фредриксон его не слышал. Он что-то мурлыкал себе под нос и, закончив причёсывать уши, стал чистить штаны.
— Слушай, — осторожно сказал я. — Если ты станешь изобретать разные вещи для Самодержца, то мы больше не сможем путешествовать, да?
