То, что он говорил «мама», а не «мать», Мишакова позабавило. Ишь, нежности какие!.. Ему сорокет скоро, а туда же — мама у него!..
— Кто это может подтвердить, кроме вашей… мамы?
— Тетя Рая, — не моргнув глазом, выдал Галицкий, — Кожедубова Раиса Петровна, дядя Валера, ее муж. Кожедубов Валерий Яковлевич. Тата, то есть Татьяна, их дочка. Они все были у нас в гостях.
Майору Мишакову надоело записывать.
Из быстрого и приятного «раскрытия» ничего не выйдет, вот что, а выйдет балаган, беготня, болтовня, и придет все к тому же — старикашку как пить дать завалил кто-то из братьев или оба сразу, но чтобы доказать это, придется ему, Мишакову, из кожи вон вылезти, всех этих мамаш, тетей, дядьев и Тат разыскать, опросить, поймать на вранье, провести тьму очных ставок, разослать тыщу запросов!..
— Ночевали тоже у мамули, правильно я понимаю?
— Да мы выпили, — продолжал Галицкий так же весело, он тоже понял, что майор терпит крах, — конечно, у родителей остались.
— И этот? То есть ваш брат?
— И брат тоже, да.
Тут показалось майору, что он немного сбился, Николай Галицкий, словно какое-то препятствие перепрыгнул, но неудачно, зацепился. Придется разбираться, а так хорошо все начиналось.
— Милютин Александр Аггеевич ваш родственник? Знакомый?
— Я не знаю такого человека, — повторил Галицкий с нажимом. — Ну, честное слово, майор.
— А вы?
Сандро неожиданно встал со стула, покачиваясь, направился к столику в углу, взял бутылку и стал жадно пить из горлышка.
— Не, тут без вариантов, милиция! Никакого Милютина я не знаю, — выговорил он, оторвавшись от бутылки. Он тяжело дышал и утирался ладонью. — И не знал никогда. И родственников у нас таких нет. И не было никогда. И все, хорош дурака валять, милиция, мне на хату давно пора, ща райтер явится, мне с ним за дабл-тайм перетереть надо.
— Повежливей!
— Да я вежливо, — знаменитый рэпер вылил в горло остатки воды и взялся за следующую бутылку. — Культурно я. Ник, валим отсюда!..
— Никто никуда не пойдет, пока на мои вопросы не ответит! — заорал майор. Дверь приоткрылась, за ней обозначились физиономия дежурного и еще чьи-то. — Где вы были вечером и ночью двенадцатого апреля?!
— На даче у мамы, сказано же, — отдуваясь, проговорил ПараDon’tOzz. — Вы че, не слышали? И спали мы там же, потому как поддали!
— Во сколько уехали и куда?
— Я часа в два встал, а может, в три, солнце шпарило вовсю, — рэпер пошуровал бутылками, но вода кончилась во всех. — Развели, мать твою, бардак, воды не допросишься! Пообедал и в Москву, за мной машина пришла. Вечером сведение было, звуковик подгреб, пацаны тоже.
