— Мне ждать некогда. Бланки давай, Павлуш.
Сандро морщился и вздыхал, не понимая, почему эти люди никак не сообразят подать ему холодной минералки, аспирина, льда в салфетке — приложить к виску, — почему не проводят в спальню, где он сможет хоть глаза закрыть. И уж совсем непонятно, куда они дели Маргариту Степановну, которая уже давно догадалась бы все это проделать!..
— Ну, будем признаваться-то? Да не спи ты, чувак, в камере выспишься! Ты дедулю прикончил? Говори, ну?!
И опять удар под ребра. Сандро задышал открытым ртом.
— Товарищ майор, вы поаккуратней, вдруг он это… он? Рэпер знаменитый?
— Плевать я хотел, рэпер он или кто! Я знать хочу, кто старика завалил!
— Где мой брат?! — раздался за спинами возмущенный голос.
Все разом обернулись, а Сандро поморщился от крика.
…Почему никто не понимает, что ему… нехорошо? Почему никто с этим не считается?!
— А вот и второй, — констатировал майор Мишаков. — Галицкий Николай Михайлович собственной персоной, я так понимаю.
В кабинет протиснулся темноволосый взъерошенный человек. Он именно протиснулся, потому что был высок и широк в плечах, а дверь полностью не открывалась — мешал несгораемый шкаф.
— Я Галицкий, — сказал высокий неприязненно. — И я не понял ничего! Я на работе, у меня эксперимент, и вдруг я должен куда-то срочно ехать, давать объяснения! Что происходит?! И при чем тут мой брат?!
Тут он увидел Сандро, сгорбившегося на стуле, сбился и замолчал.
— Вы присаживайтесь, Николай Михайлович, — пригласил майор Мишаков. — Разговор у нас будет долгий. С вами обоими разговор.
— Вы что, били его?!
— Как можно? — перепугался майор. — Мы его по голове только и гладили, только и гладили! А вид у вашего брата неважный, потому что он вчера, видать, сильно… упоролся. Отдыхал, видать, и переутомился.
— Ник, — прошелестел Сандро. — Принеси мне минералки! Там на кухне! И где Маргарита Степановна?..
— Павлуш, — распорядился Мишаков, — налей ты этому воды!.. — Лейтенант не двинулся с места, как будто не слышал. — А вы паспорт предъявите и вот на стульчик присаживайтесь. В ногах правды нет.
Второй Галицкий хотел возразить, но не стал, выволок из угла стул и неловко приткнулся рядом с братом.
Майор Мишаков неторопливо полез в сейф, извлек из него толстую картонную папку и стал развязывать белые завязочки. Делал он это долго и сосредоточенно.
… Пусть понервничает, пусть. Ему сейчас только одно и остается — нервничать!.. Брат не в себе, выходит, этому Николаю Михайловичу одному придется весь воз тащить!.. Так что пусть попереживает, самое время переживать.
