Записки судебно-медицинского эксперта | страница 27
Глава VIII. «Любимый» внук
В апреле 1982 года некто М. нанес собственной матери несколько ударов ножом, причинив ей проникающие ранения грудной клетки — тяжкие телесные повреждения. Женщину в тяжелом состоянии доставили в больницу и прооперировали.
Двадцатишестилетний М. нигде не работал — его отовсюду увольняли из-за постоянных пьянок и прогулов. И в тот день М. пришел домой весьма нетрезвый, стал просить у матери денег, чтобы еще добавить. Мать в это время на кухне пила чай с соседками.
Получив отказ, сынок рассвирепел, схватил со стола кухонный нож и четыре раза ударил мать в грудь и в спину. Дело было при свидетелях, которые и вызвали скорую помощь и милицию. М. задержали.
Когда женщина после операции несколько окрепла, следователь в больнице допросил ее как потерпевшую. Она рассказала о происшедшем, а потом, после некоторых колебаний, добавила, что три года назад ее сын убил свою бабушку, которая жила вместе с ними.
Бабушка очень любила внука, баловала его, постоянно снабжала деньгами из своей невеликой пенсии. В тот раз денег у бабушки не было — пенсия кончилась, и раздосадованный внук старушку просто задушил… На вопрос следователя: почему она не заявила об этом в милицию, мать убийцы сказала, что пожалела сына. На допросах М., полностью признав свою вину в нанесении матери опасных для жизни тяжких телесных повреждений, категорически отрицал убийство бабушки. Тем не менее, было возбуждено уголовное дело по факту смерти г-ки П. 84 лет.
Следствие установило, что гр-ка П. похоронена на кладбище поселка Бактин в марте 1979 года. По номеру актовой записи в архиве загса было поднято гербовое свидетельство о смерти П., в котором указывалась причина смерти: «Ишемическая болезнь сердца». Врачебное свидетельство о смерти, на основании которого выписывается гербовое, было выдано и подписано врачом скорой помощи И. Это уже было интересно. Дело в том, что врачи скорой помощи никакого отношения к выдаче свидетельств о смерти не имеют, у них таких бланков (документ строгого хранения) не может быть.
Врачебное свидетельство о смерти оказалось заверено слегка смазанной печатью Томской районной больницы. Однако при проверке архива ЦРБ фактов пропажи бланков не установили — все числящиеся по учету бланки и их корешки были на месте. Откуда И. взяла бланк свидетельства о смерти, установить так и не удалось: врач к этому времени уволилась и уехала из Томска неизвестно куда.
Ну а поставить печать, при остром желании, не так уж и сложно, тем более что в ЦРБ работали однокурсники И. и она неоднократно их посещала.