Раз уж человеческое тело обесценили и объявили изгоем, ведать вопросами бытия было поручено разуму. И разум ревностно взялся за работу.
Интерпретируя библейские и античные произведения, средневековые авторы разработали философскую систему – схоластику, основной задачей которой стало создание убедительных доказательств бытия Божия, обоснование религиозных догм и оправдание христианской религиозной системы, управлявшей обществом.
Всецело полагаясь, с одной стороны, на Священное Писание, а с другой – на логику Аристотеля, схоластика утверждала, что основными инструментами познания истины являются человеческий ум и вера. Причем уму в этом процессе принадлежала решающая роль – именно он способен подвести человека к той черте, за которой возможно чистое, непосредственное понимание истины, постижение Бога.
К X веку, во времена интеллектуального подъема, массового возникновения университетов и новых наук, схоластика стала доминирующей формой научного и религиозного мышления. Согласно схоластическим представлениям, истинное Бытие (высшее, горнее, в отличие от низшего, дольнего) принадлежит исключительно Абсолюту, и ничто, кроме Абсолюта, не могло обладать статусом по-настоящему реального – ни Творение (то есть созданный этим Абсолютом мир), ни сам человек. Что это значило? А то, что истинное Бытие недоступно для обычного (грешного) человека. (Сравните с простым и ясным мировосприятием индоарийца: «Солнце – мой глаз. Ветер – дыханье. Воздух – душа. Земля – мое тело».) Чтобы обрести бытие, по мнению схоластов, надо всеми силами к нему стремиться, и прежде всего с помощью упорной умственной деятельности, изучения Священного Писания, чтения философских трудов и, конечно, веры. Лишь проделав этот невероятно сложный путь, человек познает подлинную бытийность.
Таким образом, мир Абсолюта был вынесен схоластами за пределы ощущений, и при этом именно сверхчувственный, незримый мир воспринимался как единственно ценный и достойный внимания, а любые другие идеи и концепции объявлялись ересью.
Сотни и тысячи умнейших европейцев на протяжении столетий занимались напряженной интеллектуальной работой по моделированию, усложнению, шлифованию фантастического виртуального пространства, полного абстрактных понятий и условностей, допущений и двусмысленностей, догм и наукообразных доказательств. Окончательно уйдя от естественной языческой бытийности, от собственной природы, от полноценной жизни, жители Средневековья вынуждены были порождать эту виртуальность с помощью собственного воображения.
