– Твоего отца?
– Пожа-а-алста!
Эми рассмеялась.
– Ладно, хорошо. В первую очередь он был очень храбрый. Очень храбрый мужчина, и он очень любил твою маму.
– Но грустил.
– Это так, он печалился. Но, знаешь, именно это и делало его таким храбрым. Он совершил самый смелый из поступков. Знаешь, какой?
– Он стал надеяться.
– Да. Он стал надеяться, когда вокруг никто уже не надеялся. И это ты тоже всегда помни.
Она наклонилась и поцеловала его в лоб, теплый и влажный.
– Ладно, уже поздно. Пора спать. Утро вечера мудренее.
– Они… любили меня?
Эми была ошеломлена. Не самим вопросом – он множество раз задавал его, всякий раз желая убедиться, – а неуверенностью в его голосе.
– Конечно, Калеб. Я же тебе много раз говорила. Они очень любили тебя. И до сих пор тебя любят.
– Потому что сейчас они на небесах.
– Правильно.
– Где все мы будем вместе, когда-нибудь. Куда отправляются все души.
Он глянул в сторону.
– Они говорят, что ты очень старая, – вдруг сказал он.
– Кто говорит, Калеб?
– Я не знаю.
Скрытый в коконе одеяла, он пожал крохотными плечами.
– Все. Другие Сестры. Я слышал, как они говорили.
Раньше об этом речь не заходила. Насколько было известно Эми, об этом знала только Сестра Пег.
– Что ж, – начала она, собравшись с духом. – Я старше тебя, это я точно могу сказать. Достаточно стара, чтобы сказать тебе, что пора спать.
– Я иногда вижу их.
Эти слова застали ее врасплох.
– Калеб? Как ты можешь их видеть?
Но мальчик не смотрел на нее, его взгляд будто обратился внутрь.
– Ночью. Когда я сплю.
– Видишь сны, ты хотел сказать.
На это мальчику нечего было ответить. Она коснулась его руки, скрытой одеялом.
– Все нормально, Калеб. Расскажешь мне, когда будешь готов.
– Это не одно и то же. Это не то же самое, что сон.
Он поглядел на ее лицо.
– И тебя я вижу, Эми.
– Меня?
– Но ты другая. Не такая, как сейчас.
Она подождала, но продолжения не было. В каком смысле другая?
– Я скучаю по ним, – сказал мальчик.
Эми кивнула, терпеливо, стараясь не заострять его внимание.
– Я знаю. Ты еще увидишься с ними. А сейчас у тебя есть я. У тебя есть дядя Питер. Он скоро вернется домой, ты знаешь.
– С… Экспи… дицией.
Мальчик просиял, выговорив трудное слово.
– Когда я вырасту, то хочу быть солдатом, как дядя Питер.
Эми снова поцеловала его в лоб и встала, собираясь уходить.
– Если ты хочешь им стать, то станешь обязательно. А теперь спи.
– Эми?
– Да, Калеб.
– А тебя кто-нибудь так любил?
Она стояла у детской кровати, и воспоминания захлестнули ее. Весенний вечер, кружащаяся карусель, вкус сахарной пудры, запах озера, запах избушки в лесу, ощущение того, как большая рука держит ее руку. Слезы застряли у нее в горле.
