— Прикажете сдать конфискованную саблю под охрану? — спросил Иван.
— Чудак-человек. Она тебе в бою пригодится,— улыбнулся председатель.— Предупреди своих. Лучше, если они покинут город. Видно, нам его не удержать. Большая заваривается каша, Иван Маркелович.
В один полк с Иваном попал Куропятов.
V
Командир кавалерийского полка Кирилл Изотов, сопровождаемый ординарцем, объезжал посты. Вечерело. Над болотной поймой, сбиваясь в кружащиеся тучи, надсадно звенела мошкара. Она заползала в рукава и под воротники гимнастерок, в уши коней, заставляла их недовольно фыркать и трясти головой. Командир пустил коня в галоп, направляя его к редколесью, за которым поблескивала река. Над поймой пронесся хохот филина.
«У, контра болотная»,— пробормотал ординарец, испуганно озираясь по сторонам.
В штабе Изотову передали депешу: «К вам направляется член РВС армии т. Шурыгин. Приказываю обеспечить встречу и выслать боевое охранение по пути дальнейшего следования члена РВС в полки бригады. Комбриг Грязнов».
К полуночи член РВС армии прибыл в расположение полка. Кирилл представился ему.
— Занимайся, командир, своим делом,— сказал Шурыгин.— Утром проверим готовность личного состава к боевым действиям.
Адъютант и порученец члена РВС, промаявшись несколько десятков верст в седлах, заснули мгновенно.
А Степан Егорович, отпустив командира полка и накинув солдатскую шинель, отправился побеседовать с кавалеристами.
У покосившейся деревянной развалюхи с заколоченными ставнями на завалинке из бревен расположились несколько красноармейцев.
Шурыгин присел с краю, поздоровался и, достав кисет, свернул цигарку.
— Я извиняюсь душевно, мил-человек, табачишком не поделимся? Курить охота…— обратился к нему смуглый парень с резко сошедшимися на переносице бровями и густыми смоляными усами.
Степан Егорович протянул туго набитый кисет, и смуглый парень, переполовинив его с непостижимой быстротой, вернул обратно.
— Что, махоркой не снабжают? — спросил Шурыгин.
— Нет, перепадает, но, извиняюсь душевно, чужой, он завсегда приятней. А вы, товарищ, видать, из пополнения, что-то мне личность ваша неприметна?
— Точно, оттуда,— кивнул Шурыгин.
— И куда определили, извиняюсь, в первый или во второй эскадрон?
— Я больше по хозчасти, нестроевая команда,— закашлялся Шурыгин.
— Понятно, кто с грыжей или животом мается, тех в нестроевую списывают,— улыбнулся Степану Егоровичу новый знакомый.— А, к примеру, белые нападут, чем отбиваться будешь?
